чтобы стать одним из самых выдающихся японских бизнесменов эпохи Мэйдзи. Будучи протеже Окума Сигенобу, Сибусава некоторое время служил в Министерстве финансов. Там он сыграл ключевую роль в разработке реформы налогообложения и создании современной банковской системы. В 1873 г. он оставил работу в правительстве, чтобы занять пост руководителя Первого национального банка и бумажной компании Одзи — первой акционерной компании в Японии. На протяжении 1880-х Сибусава принял участие в создании почти 500 различных предприятий в таких различных областях, как промышленность, страхование и транспортировка. Одним из самых успешных его предприятий была Осакская прядильная фабрика, основанная им в 1882 г. Беспокоясь по поводу того, что маленькие масштабы государственных хлопчатобумажных фабрик, на каждой из которых было только по 2000 веретен, обрекают их на убыточность, Сибусава использовал свои возможности в банковской сфере и выделил кредит из собственного Первого национального банка. Затем он убедил группу своих друзей, состоятельных как в социальном, так и экономическом плане, вложить 250 000 йен в его новую акционерную компанию. С этими средствами в руках он заказал 10 000 веретен манчестерской фирме «Братья Платт», которая была мировым лидером по производству текстильного оборудования, и установил их на заводе, созданном им по образцу Ланкаширской фабрики. В 1910-х его Осакская компания, производившая хлопок, вместе с другими фабриками образовала компанию «Тойёбо», которая стала мировым лидером в производстве текстиля.

«Тойёбо» и другие японские текстильные предприятия были вполне конкурентоспособны на мировых рынках. Причиной этому было не только то, что такие предприниматели, как Сибусава, знали толк в увеличении капитала, но и то, что в 80—90-х гг. XIX столетия японские бизнесмены осуществили ряд технологических изобретений и инноваций. Япония смотрела на Запад как на источник знаний в области технологии. Сибусава создал в Осаке копию ланкаширской фабрики и наполнил ее оборудованием, созданным фирмой «Братья Платт». Подобная зависимость от Запада могла создать впечатление, что японцы могут только заимствовать и повторять, но не изобретать. Однако те, кто поспешил определить японцев как копиистов, упустил один существенный момент. Оптовые закупки за рубежом надежных и эффективных технологий представляли собой самый быстрый способ, посредством которого Япония смогла к концу XIX в. догнать индустриальный Запад. Более того, из подражания выросли инновации. Японские производители текстиля адаптировали модели, полученные ими из-за границы, к местным условиям и сочетали по-новому их элементы, что иногда делало производственный процесс более эффективным по сравнению с зарубежным оригиналом. Сибусава, например, сократил стоимость, начав закупать хлопок-сырец в Китае и расположив свое производство в Осаке — традиционном центре торговли хлопком и неисчерпаемом источнике рабочей силы. Вдобавок к этому в 1886 г. Сибусава установил на всех своих фабриках электрическое освещение, став, таким образом, первым предпринимателем в сфере производства текстиля, который совершил подобное. Затем он ввел для своих рабочих вторую смену, заставив работать дорогое импортное оборудование по 22 часа в сутки.

Сибусава был также одним из первых производителей в Японии, который отказался в прядении от мюль-машин, на которых основывалась доминирующая британская технология, в пользу намотки нити при помощи кольца. Мюль-машины позволяли получать высококачественную нить из обыкновенного хлопка-сырца, но они требовали высококвалифицированного и, следовательно, хорошо оплачиваемого труда. Намотка при помощи кольца позволяла значительно увеличить скорость процесса, поскольку при ней свивание и намотка идут одновременно. Однако для этого способа необходим более качественный хлопок. Японские новаторы, желавшие использовать намотки с помощью кольца, решили эту дилемму путем смешивания разнообразных дешевых сортов хлопка-сырца, что позволяло производить пряжу, пригодную для продажи внутри страны, а также на некоторых заморских рынках. Однако новая смешанная нить часто рвалась во время намотки, поэтому возникла необходимость в дополнительных рабочих руках, которые бы устраняли эти неисправности. Другой проблемой было то, что Сибусава и другие владельцы ткацких фабрик стремились уменьшить стоимость путем замены первоначальных металлических деталей кольцевой машины деревянными катушками. Эти деревянные катушки приходилось часто менять, что делало процесс еще более трудоемким. Но пионеры текстильной промышленности имели ответ и на это. Они заменили своих квалифицированных работников-мужчин, обученных обращению с мюль-машинами, на молодых девушек, которые за мизерную зарплату выполняли относительно простые операции по смешиванию хлопка, замене катушек и устранению разрывов нити.

Японские промышленники ранней эпохи весьма гордились тем обстоятельством, что созданные ими предприятия являются столь же эффективными и конкурентоспособными, как и их западные прототипы. Однако Сибусава и другие часто подчеркивали, что их достижения являются не чем иным, как самоотверженной и преданной службой государству. Было позволительным заимствовать западные технологии, но немногие предприниматели позднего периода эпохи Мэйдзи желали иметь что-то общее с заморской философией экономического индивидуализма, которая превозносила личную выгоду. Единственным его желанием, как сказал в 1915 г. Сибусава, было «посвятить всю мою жизнь развитию индустрии. Я думал, что смогу таким образом исполнить свой долг перед моей страной. Моя личная репутация и благосостояние моей семьи никогда не занимали меня. Самым горячим желанием было употребить свое умение на пользу стране, развивать японскую промышленность, увеличивать благосостояние народа и поднять статус торговцев и предпринимателей до такого уровня, чтобы они могли встать вровень с торговцами и предпринимателями Европы и Америки»{156}.

До некоторой степени подобная идеология была явной попыткой оправдать себя. Она была призвана парировать вопросы по поводу накопления личного богатства, значительно опережающего по своим масштабам финансовые способности большинства простых японцев. Однако, если посмотреть на эту проблему в другом аспекте, риторика, подчеркивающая самоотверженность и патриотизм предпринимателей, была неизбежна в последние десятилетия XIX в., когда государство прилагало столько усилий для того, чтобы посеять в обществе зерна гражданской морали, и когда воздух был наполнен разговорами о «национальной сущности» и о «национальной гражданственности». Часто повторяемые заявления Сибусава о том, что он посвятил всю свою энергию увеличению «народного благосостояния» и что «мысли о репутации и богатстве не посещали мою голову», были фразами, которые слетали с губ людей, создавших первые дзайбацу — деловые конгломераты, познакомившие Японию с крупномасштабными корпорациями, современным стилем управления и тяжелой промышленностью.

Крупный бизнес, тяжелая промышленность и дзайбацу

Мицуи, Мицубиси, Сумитомо и Ясуда стоят особняком в истории японского бизнеса. Это были четыре крупнейшие дзайбацу — финансовые группы, оформившиеся в эпоху Мэйдзи, хотя сам термин дзайбацу стал активно употребляться только в первое десятилетие XX в. Каждый из этих конгломератов включал в