подписания в 1858 г. режимом Токугава торговых договоров, некоторое время даже процветали. Этому способствовала болезнь, поразившая тутового шелкопряда в Европе и заставившая торговцев платить японцам повышенную цену за яйца шелкопряда и шелк-сырец. На протяжении всех 60-х гг. XIX в. склады в Иокогаме ломились от хлопка-сырца, и к 1868 г. хлопок составлял 40 % от всего экспорта, а налоги с его продажи составляли половину всей суммы, полученной с продажи экспорта режимом Мэйдзи в первый год его существования. Но уже в следующем году Франция и Италия восстановили свои шелководческие хозяйства, и спрос на японский шелк, не отличавшийся тонкостью и гладкостью, резко пошел на убыль. Выход из сложившейся ситуации, по мнению по крайней мере одного из чиновников, был очевидным: «Японский шелк-сырец обладает низким качеством единственно потому, что в стране нет хороших технических приспособлений. Поэтому мы должны создавать технику по европейскому образцу»{153}.

Вскоре подобные машины были представлены на образцовой государственной фабрике, расположенной в Томиока, префектура Гунма. Чиновники Министерства внутренних дел не жалели средств на осуществление этого проекта, поскольку он должен был стать краеугольным камнем современного японского производства шелка и вернуть экспорту этого товара роль источника иностранной валюты, которая была жизненно необходима новому режиму. В короткие сроки правительство возвело современные здания из кирпича, закупило оборудование и пригласило в качестве управляющих проекта французских предпринимателей, имевших опыт торговли шелком в Лионе и Иокогаме. В июле 1872 г. производство началось. Обслуживанием мотальных машин, приводимых в движение паром, занималось около четырех сотен девушек, поскольку дополнительной целью проекта Томиока было обеспечение работой дочерей бывших самураев. Они, пройдя обучение на фабрике, могли в дальнейшем стать инструкторами на других новых производствах, основанных частным капиталом, которые должны были открыться по всей стране. В целом молодой режим Мэйдзи на постройку и оснащение Томиока затратил около 200 000 йен, и многие считали, что это было выгодное вложение денег. Первая партия шелка, полученная на фабрике, была с успехом продана в Лионе и Милане, и за свое качество томиокский шелк даже получил вторую премию на Международной выставке, проходившей в Вене в 1873 г.

Дефляция Мацуката и новый экономический курс

К сожалению верхушки режима Мэйдзи, не все усилия по увеличению производства и развитию индустрии проходили гладко. Несмотря на всю ту шумиху, которая окружала мероприятия правительства, немногие из них оправдывали возложенные на них ожидания. Служба колонизации Хоккайдо трудилась не покладая рук, но достижения были весьма скромны. Лишь несколько поселенцев на северной границе Японии пожелали рискнуть, обратившись к европейским методам ведения сельского хозяйства и предпринимательской деятельности. Развитие железных дорог также разочаровывало. Ничто так не передавало идею прогресса и современности, как паровой локомотив. Тем не менее некоторые члены внутреннего круга руководства Мэйдзи считали, что у молодого правительства есть более подходящие способы траты денег, чем расширение железнодорожной сети. Сайго Такамори еще в бытность свою членом правительства весьма активно выступал в поддержку этой позиции. «Если мы в своей зависти к величию западных наций, — со всей своей прямолинейностью заявлял Сайго, — будем рваться вперед, не обращая внимания на пределы наших собственных возможностей, то мы так ничего и не доведем до конца. Мы должны сию же минуту отказаться от идеи постройки паровых железных дорог и сконцентрироваться на увеличении нашей военной мощи»{154}. По иронии судьбы, военные чины в полной мере оценили стратегическое значение железных дорог как средства быстрого перемещения войск только в 1877 г., после того как подразделения японской армии, сформированной по призыву, были переброшены по железной дороге в порты Иокогама и Кобэ, откуда они морем направились на подавление мятежа Сайго.

К досаде многих олигархов, образцовые текстильные фабрики, на создание которых были потрачены огромные средства, редко вызывали энтузиазм у частных предпринимателей. Множество проблем было у шелковой фабрики в Томиока. Сложные, приводимые в действие паром механизмы, привезенные из Франции, оказались слишком дорогими для частников, которые не могли их ни купить, ни установить у себя. Более того, руководители Томиока очень слабо разбирались в работе механизмов и плохо организовывали работу фабрики. Бывали случаи, когда они не допускали на свое производство частных предпринимателей, желавших познакомиться с их предприятием, поскольку боялись, что начальство в Токио может прослышать об их некомпетентности. Женщины, работавшие в Томиока, которые впоследствии должны были стать инструкторами на частных предприятиях, в реальности редко задерживались на фабрике настолько долго, чтобы приобрести мастерство в работе. Наконец, хотя первоначально тот шелк, который производился в Томиока, приобрел хорошую репутацию благодаря своему высокому качеству, само производство шелка редко приносило доход, даже несмотря на обильные государственные субсидии. В 1875 г. дефицит бюджета фабрики составил 220 000 йен, что превышало сумму, которую олигархи потратили на постройку и оснащение предприятия. В результате проект Томиока обернулся тяжелым финансовым бременем, легшим на плечи правительства.

В конце 70-х гг. XIX в. у правительства появилась еще одна проблема — инфляция. За два года — с 1877 по 1879 г. — в Японии открылось более сотни новых национальных банков. Поток выпускаемых ими банкнот буквально затопил финансовые рынки страны. Такое количество бумажных денег уже не могло обеспечиваться запасами драгоценных металлов. Более того, поскольку правительство использовало звонкую монету при расчетах за импортируемое военное и промышленное оборудование, а также для оплаты услуг иностранных специалистов, таких как Уотерс и Моссе, то за период с 1877 по 1880 г. запасы золота и серебра в стране уменьшились наполовину. Но главной проблемой все же была инфляция. Давление на бюджет было особенно сильным в 70-е гг., когда олигархам одновременно пришлось выделять средства на подавление внутренних мятежей, выплачивать самураям пенсии, субсидировать государственные предприятия и образцовые фабрики, вкладывать деньги в развитие инфраструктуры и в модернизацию армии и флота.

Когда олигархи стали разыскивать способы покрыть дефицит бюджета, вариантов, пригодных для решения этой проблемы, у них осталось немного. Страх перед растущим недовольством сельских жителей убивал в лидерах Мэйдзи всякое желание поднимать налоги на землю. Ставшее знаменитым высказывание Ивакура о том, что он лучше продаст Кюсю и Сикоку иностранцам, чем будет увеличивать плату за импорт, отображало беспокойство большинства олигархов по поводу того, что отток из страны денежных средств поставит внутреннюю политику под контроль внешних сил. Не имея другого выхода, Окубо и Окума Сигенобу, который большую часть 70-х гг. занимал в Дадзокане пост министра финансов, просто печатали новые