— Не выходи! — закричал Элий. — Это ловушка

Выкрик его был так пронзителен, что перекрыл рокот толпы.

— Не выходи! — крикнул Цезарь вновь и, работая локтями, принялся протискиваться к Мезруму. С другой стороны к коменданту спешил Рутилий.

— Это почему же? — Мезрум надменно выставил подбородок с короткой черной бородкой. Унизанная перстнями рука уперлась в бок.

— Они всегда так поступают, — сказал Элий. — Вызовут на переговоры и убьют. Пусть шлют своих послов в крепость — мы не выйдем.

— С каких пор ты здесь распоряжаешься. Цезарь? — пренебрежительно бросил Мезрум. — Разве Месопотамия по-прежнему римская провинция?

Элий взглянул на Рутилия, ища поддержки, но тот молчал.

— Пошли своего трибуна, — предложил Элий, понимая, что переубедить Мезрума не удастся.

— Так унизиться? Показать, что я их боюсь? Я — родственник самого царя Эрудия! — И Мезрум сделал знак открыть ворота.

— В Месопотамии все военные старше рядового легионера царские родственники, — заметил Квинт.

— Мезрум! — Элий сделал последнюю попытку удержать коменданта. Но тот даже не обернулся. — Мезрум! Если тебя захватят в плен и потребуют открыть ворота, мы их не откроем.

— Сам прикажу открыть, когда буду возвращаться! — долетел ответ.

Элий стоял неподвижно и смотрел вслед выезжавшим за ворота. А Рутилий уже отдал приказ преторианцам, одна центурия устремилась на стены, гвардейцы рассредоточились и заняли места, держа под прицелом багатура и людей из его отряда.

— Пойдем посмотрим, как этого глупца прирежут, — сказал Рутилий.

— Думаешь, его убьют? — Элий полагал, что коменданта попытаются взять в заложники.

— Могут и в плен захватить. Но это почти одно и то же. Тогда его прирежут через пару часов.

Они поднялись на стену и расположились за мешками с песком.

— Не высовываться, — приказал Рутилий и навел бинокль на мчащегося навстречу монголам коменданта.

Квинт укрылся за полуразрушенным зубцом стены. Комендант тем временем подскакал и остановился возле монгола. Варвар встал так, чтобы комендант загораживал его от нацеленных со стен винтовок.

— Чтоб его Орк сожрал. Что вытворяет! Монгол обменялся с комендантом двумя или тремя фразами. Элию казалось, что он даже различает хриплый гортанный говор. Переводчик стоял рядом с ними и что-то лопотал, ожесточенно размахивая руками. И тут как будто молния блеснула. Пророкотал звук выстрела.

— Огонь! — закричал Рутилий.

Но было поздно. В воздухе засверкали сабли монголов, стража Мезрума валилась под ноги коней, не успев даже обнажить клинки. Элий прицелился, пытаясь поймать в оптический прицел прыгающую вверх-вниз голову монгола.

— Не стреляй! — крикнул Квинт и ударил Цезаря под руку.

Элий успел нажать на курок, пуля ушла вверх и никого не поразила.

— В чем дело?

— Ты не дал присягу. Ты не имеешь права убивать.

— А раньше ты не мог вспомнить о присяге? — прошипел Элий.

Залп римских винтовок стал точкой, завершающей бойню. Монголы с визгом и воем неслись назад к своим позициям, волоча на арканах пленных. На острие копья багатура торчала отрубленная голова Мезрума. Лишь двух монгольских всадников удалось снять стрелкам Рутилия.

— Так даже лучше, — сказал трибун, опуская бинокль. — Комендант не будет нам мешать. А с Дионисием мы поладим.

Элий отполз в сторону и уселся в тени зубца. В висках стучало, будто сошедшие с ума часы пытались отсчитывать сошедшее с ума время. Бессмысленная смерть Мезрума… бессмысленная смерть… а бывает смерть осмысленная? Ему не хотелось об этом думать, потому что в ближайшее время смертей будет очень много. Слишком много. Вполне достаточно, чтобы сойти с ума. Квинт вновь притулился рядом. Сдернул шлем, отер ладонью взмокший лоб.

— Что будем делать? — Он будто не к Элию обращался, а к кому-то более могущественному.

— Будем монтировать прожектора, — отозвался Рутилий.

Визг и крики вновь послышались снизу. Элий вновь кинулся к узкому просвету в мешках. Около полусотни всадников мчались к стенам.

— Огонь! — приказал Рутилий.

— Ложись! — завопил Элий, предвидя, что сейчас произойдет.

Но его вопль потонул в грохоте залпа римских винтовок. А снизу, расчеркивая небо, неслись черные тонкие жала. Как заколдованные, они проходили меж зубцами, перелетали через мешки с песком и впивались в легионеров. Один из наконечников ударил Элия в плечо, но броненагрудник выдержал, второй оцарапал руку повыше локтя. Рядом с Элием гвардеец ухватился за впившуюся в шею стрелу и, хрипя, завалился на бок. И тут будто молния ударила в лицо одновременно с оглушающим грохотом взрыва. Посыпались осколки кирпича и известковая пыль. Рядом с Элием сошвырнуло со стены гвардейца. Другого разорвало на куски. Элий спасся, упав ничком за мешки с песком.

— Что это было? — спросил Элий, стирая с лица песок из лопнувшего мешка.

— По-моему, граната, — отвечал залегший подле Квинт. — Только как они ее закинули на стену? Выстрелили из лука?

А отряд монголов, не понеся потерь, устремился назад, к своим позициям,

Рутилий повернулся к Элию. Лицо его приобрело кирпичный оттенок. Глаза налились кровью.

— Чтобы подобного не было никогда! На стенах я командую! Я! Ты рядовой! И не более того. Понял?

Элий лишь стиснул зубы. Разве можно так орать, когда на камнях и на мешках с песком рдеют пятна крови?

— Иди со мной…

Пригибаясь, Рутилий побежал вдоль зубцов. Элий двинулся следом. Привалившись к мешкам, лежал мертвый легионер — стрела угодила ему в глаз. Другой, поминая подземных богов, держался за пробитую. насквозь руку.

Элия душила ярость. Буквально за несколько минут погибло четверо солдат. Чтоб Орк сожрал этих кочевников! Где же хваленая римская мощь? Имея такое превосходство в вооружении, римляне так уязвимы! Или их преимущество — только миф?

— Скажи, что будет дальше. После того, как варвары обглодают Месопотамию до косточек? — спросил Рутилий. — Пойдут на Рим?

— Рано или поздно пойдут. Они хотят завоевать весь мир, до самого последнего моря.

— Они что, не знают, что земля круглая и существует Новая Атлантида? — подивился Рутилий. — Еще Сенека предсказал ее открытие.

— Монголы считают это выдумкой европейцев. По их представлениям — земля плоская и лежит на огромной черепахе. В середине твердь, и ее омывает море.

— А вдруг они правы? — задумчиво проговорил Рутилий.

— Насчет черепахи?

— Нет, насчет того, что завоюют весь мир.

— Завоевать можно. Но удержать — нет.