груди кулачком. Да, именно так - кулачком. Пальцы у нее изящные, тонкие и крохотные, если такие стиснуть, как раз кулачок и получается.

Я умиляюсь каждой мелочи. Ощущаю себя сопливым романтиком. И нереально кайфую от этого. Почему нет? Где как не с ней я могу целиком и полностью расслабиться?

- Ника, - заключаю я, перехватывая хрупкие запястья. - Я играю только чтобы в финале победить. Если я еще не забрал главный приз, то это просто разминка, промежуточная партия.

- Ты и правда настроен забраться на вершину? - спрашивает. - Вряд ли те твои приятели из кланов такое одобрят. Мне кажется, даже если все пройдет гладко на вашем Совете, они попробуют помешать тебе в будущем. Хотя могу ошибиться.

- Я разрулю это, - ухмыляюсь. - Разгребу.

Мы смотрим друг на друг пару секунд и сталкиваемся в поцелуе. Дико. Жадно. Бешено. Как животные. Хватит с нас разговоров. Одержимая тяга берет свое.

Треск ткани. Надсадный стон. Девчонка извивается под моими руками, откликается на каждое движение пальцев, содрогается так, будто пропускаю через нее электрический ток.

Я даже не взял ее, но мне уже горячее, чем в пекле. Кипятком изнутри прошибает. Волна за волной под кожей разливается. Дрожь до костей пробивает. Разгорается нетерпение. И в бой быстрее тянет, и спешить не хочется. Продлить бы эту пытку до бесконечности.

Платье с нее сдираю, раздираю в клочья, отбрасываю прочь. Оголяю желанное тело. Взмокшее. Трепещущее. Прохожусь ладонями по бархатистой коже. Оглаживаю. И нереально удержаться от того, чтобы не повторить прикосновения моих рук губами. Прокладываю путь из поцелуев от горла до груди. Натыкаюсь на развратное белье. Ажурное кружево закрывает все самое вкусное.

Ведьма. Дьяволица. Знает, как меня завести.

- А это блядство для кого?

- Для себя, - заявляет она и подбородок к верху вздергивает.

Улыбается. Хитро. Лукаво. Глазами сверкает. Молнии выпускает. Колючая. Острая. Но такая нежная. Горячая. Кипучая.

Я утекаю на раз.

- Да ладно? - брови выгибаю.

Прохожусь пальцами по ее бедру, поддеваю резинку чулок, оттягиваю и отпускаю, после снова сминаю, сгребаю в кулак.

Нет, она всегда круто выглядит. Отвал башки. Уверен, если в рубище обрядится, ни черта не изменится. Член вздернется в момент. Затвердеет так, что можно гвозди забивать.

Но этот наряд совсем запредельный. Широкая полоса черного кружева обтягивает грудь, вокруг талии обвивается шелковый пояс для чулок, от него отходят тонкие полоски, они создают особый контраст. Темный цвет подчеркивает белизну кожи. Я застываю, как завороженный. Во рту слюна копится. Под ребрами саднит. Яйца поджимаются, будто наполняются раскаленным свинцом.

Казалось бы обычные тряпки. Но вообще, дело не в них. В ней.

Эта девочка моя богиня. Вот мне и хочется ее боготворить. Возносить. Служить. Воевать за нее. Складывать к этим невозможно длинным и стройным ногам все победы. Любить.

- Такой комплект слабо смахивает на одежду для беременных, - ухмыляюсь, забираюсь пальцами под жалкий клочок ткани, прикрывающий плоть между ног.

- А что мне байковую пижаму надеть? - возвращает усмешку. - Я еще не настолько растолстела.

Или ты считаешь иначе? Я поправилась?

Она накрывает ладонью абсолютно плоский живот.

- Вероника, - имя ее смакую на языке. - Я от тебя балдею.

- Черт, думаешь, мне нужно поменять гардероб на более закрытый и комфортный?

- Думаю, если бы я сразу знал, что именно скрывается под твоим платьем, то мы бы сегодня очень мало разговаривали бы.

- Тимур, отвечай серьезно, - требует и хмурится. - Я что, толстая?

Начинает бедра ощупывать, а я смотрю и шизею. Дурею окончательно. От этих ее резких перемен в настроении меня еще сильнее накрывает.

- Ты такая, что мне похрен на твой вес.

На руки девчонку подхватываю, по комнате кружу, впечатав в себя. Она обвивает мои бедра ногами, оплетает плечи руками. Всхлипывает и головой мотает.

- Нет-нет, - бормочет. - Не хочу быть толстой. Не хочу поправляться. Страшно вообразить, какой я стану. Вся кожа будет в растяжках. Я начну жутко отекать. Проклятье, Тимур, да я уже отекаю!

- Ника, нуты чего?

- Ой, вот только не рассказывай мне про «красоту в глазах смотрящего».

- А я и не собирался, - хмыкаю. - Я тебя не глазами люблю. Не членом. Нутром. Вот завяжи мне повязку на лице. Нацепи наручники. Я же мигом учую свою женщину. Из миллиарда других выделю. Безошибочно. Не по запаху, не по тому, как твоя кожа под моими пальцами ощущается. Просто почувствую рядом.

- Нуты и сказочник.

- Я жизнь положу, чтобы ты была счастлива.

- Верю, но если я не похудею, тебе придется тяжело.

- Почему? - усмехаюсь. - Я же постоянно тягаю железо в зале, вряд ли ты дойдешь до весовых категорий моей штанги. А если вдруг получится, тоже ничего, просто буду больше качаться.

- Я тебя прибью, - шипит и вцепляется пальцами в мои волосы.

Хохочу. Вот реально - она нереальная. Только с ней я такой. Отрываюсь, открываюсь на полную до такой степени, что сам себя перестаю узнавать. Расслабляюсь. Член стоит колом, напрягается до боли. А я ржу. Пиздецкий расклад. Аж прямо лихорадит.

- Тише, - шепчу и губами к ее губам прижимаюсь, вламываюсь в плотно зажатый рот силой, покоряю, подчиняю, приручаю, постепенно заставляю сменить гнев на милость, завоевываю мою строптивую девочку, зацеловываю до исступления.

- Я никогда не была зациклена на своей внешности, - глухо роняет она, отодвинувшись, хмурится. - Но сейчас все эти перемены меня пугают. То есть перемен пока еще нет, а жутко становится.

Иногда. Часто. Проклятье, надеюсь, тут просто играют гормоны.

- Я тебя похудею, - обещаю ей.

- Как это?

- Увидишь, - притягиваю крепче, сминаю ягодицы, забираясь под кружево. - У меня есть много идей для наших совместных жиросжигающих тренировок.

- Тимур,