– Дабни украл секреты, чтобы расплатиться с игорными долгами дочери, – точнее, он считал, что это игорные долги его зятя. Сомневаюсь, что он открыл Натали, как раздобыл деньги. Но Дабни знал, что деньги пришли по адресу, поскольку Натали осталась в живых. И она заверила его, что всё в порядке. Но, добывая деньги для уплаты долга, Дабни наткнулся на Беркшир – каким-то образом, неизвестно каким. На мой взгляд, на самом деле Анна была в этом с самого начала. Полагаю, она знала о долгах… черт возьми, возможно, это она со своими сообщниками подпитывала пристрастие Натали к азартным играм и тем самым помогла ей влезть в огромные долги, понимая, что та обратится за помощью к своему отцу.

– Подожди-ка, если это действительно так, Беркшир должна была на протяжении какого-то времени следить за Дабни. Однако мы не смогли установить никакой связи между ними.

– Неважно. Предположим, что связь была. Дабни отправляется к Беркшир с украденными секретами и назначает свою цену. Та соглашается, зная, что на покрытие долгов десяти миллионов не нужно. Дабни передает секреты, деньги переводятся, и какая-то их часть идет на покрытие долга. Черт побери, не исключено, что тот, на кого работала Беркшир, мог выкупить долг у кредиторов, поэтому плательщик и получатель были одним и тем же лицом. Подобная осмотрительность в финансовых вопросах для таких людей – это нечто само собой разумеющееся.

– Но если перевод денег был совершен успешно, зачем Дабни убивать Беркшир? – спросила Джеймисон.

– Потому что, хотя у нее было преимущество в том, что ей была известна правда насчет игорных долгов, Дабни знал то, что она не знала. – Декер помолчал. – Он знал, что умирает.

– То есть он убил ее, поскольку понимал, что его не будут преследовать за это убийство? – спросил Богарт. – Он не собирался ждать, пока его доконает рак, и решил покончить с собой?

– И да и нет.

– Господи, Декер, его поступки все более и более непонятны! – воскликнул Миллиган.

– На самом деле я полагаю, он действовал прямолинейно. «Да» – в том смысле, что Дабни хотел отомстить шпионке, которой продал секреты, и он не мог жить с грузом предательства на совести. Он не мог вернуть секреты, но мог помешать Беркшир продолжать и дальше заниматься шпионажем.

– Ну хорошо, это что касается «да», – вмешался Богарт. – А что насчет «нет»?

– «Нет» – это то, как Дабни все сделал. Он каким-то образом заманил Беркшир к зданию ФБР и застрелил ее прямо у дверей.

– Зачем он так поступил?

– Дабни хотел сделать кому-то предостережение. Четкое предостережение: с него достаточно. Он больше не будет этим заниматься, так что его лучше оставить в покое.

Богарт сел прямо.

– Подожди; ты хочешь сказать, что его собирались и дальше заставлять заниматься шпионажем?

– Разумеется. После того как Дабни продал секреты один раз, он оказался на крючке. Если б он отказался сотрудничать, эти люди раскрыли бы обличающую информацию, которая его погубила бы. К этому времени Беркшир уже и след простыл бы, так что она не пострадала бы. А вот Дабни пострадал бы. Как и его семья.

Богарт кивнул.

– Поэтому он решил взять быка за рога и исключить эту возможность. Беркшир умирает, и он тоже умирает. И тут, вероятно, помогло то, что Дабни знал о своей близкой смерти?

– Да. Сейчас мне хотелось бы узнать ответ на два вопроса.

– На какие? – спросил Богарт.

– Что Дабни пытался донести до своей дочери рассказом про «Скорую помощь» и почему он просто не изложил ей все прямо?

– Ну, а второй вопрос?

– Кто был этот клоун, черт побери?

– Выглядишь ты несчастным, – заметила Джеймисон.

Сидя за рулем своей машины, она взглянула на Декера, втиснувшегося на соседнее сиденье.

– Я не несчастный, просто мне жутко неудобно. Алекс, я непременно помогу тебе купить новую машину. Я этого больше не вынесу. Кажется, у меня затекли ноги.

– Помнишь, ты раньше снимал переднее сиденье и просто садился сзади?

– Не слишком практичное решение, поскольку для этого требуется четыре инструмента и час работы.

– Какую машину ты выбрал бы? – оживленно спросила Джеймисон.

– Мне все равно, лишь бы она была по крайней мере вдвое больше этой, с достаточным пространством для ног.

Дождь возобновился, затрудняя дорожное движение и делая мрачные мысли еще более мрачными. Декер закрыл глаза.

– Значит, ты говорил, что Мелвин встретился с Джоуи Скоттом?

Открыв глаза, Амос кивнул.

– Когда я сказал мальчишке, что Мелвин едва не получил Кубок Хайсмана и непременно бы был введен в Зал славы, кажется, он чуть не лопнул от восторга.

– Не сомневаюсь. Отчего еще ужаснее, что Беркшир вот так его использовала. Я хочу сказать, это было бы бесчеловечно применительно к любому неизлечимо больному пациенту, но Джоуи – единственный ребенок во всем хосписе. А она сидела рядом и читала ему, чтобы использовать книгу для передачи украденных секретов…

Ответ Декера на эти слова оказался совершенно неожиданным:

– Алекс, разворачивайся! Мы возвращаемся в Вирджинию.

– В Вирджинию? Куда именно?

– В хоспис.

* * *

Салли Палмер все еще находилась у себя в кабинете. Она объяснила, что после исчезновения Элвина Дженкинса ей приходится задерживаться на работе допоздна, и так продлится до тех пор, пока ему не найдут замену.

– Не могу понять, почему он ни с того ни с сего сбежал. И полиция ничего не говорит, – недовольно проворчала Палмер. – Полагаю, и вы тоже ничего не скажете, – добавила она.

– Вы правильно полагаете, – сказал Декер. – Элвин Дженкинс – когда он начал у вас работать?

– Элвин… мм… всего месяца два назад.

– А с какого времени у вас работала волонтером Анна Беркшир?

Палмер задумалась.

– Вообще-то тоже месяца два назад.

– А когда у вас в хосписе появился Джоуи Скотт?

Для ответа на этот вопрос Палмер пришлось свериться с компьютером.

– Странно…

– Что странно? – резко спросил Декер.

– И Джоуи поступил сюда девять недель назад. То есть все трое появились примерно в одно и то же время. Какое совпадение!

– Я не думаю, что это совпадение, – сказал Амос.

Палмер удивленно посмотрела на него, но Декер, не обращая на нее внимания, продолжал:

– При первой встрече вы упомянули о том, что Джоуи должны были взять в приемную семью, однако, узнав о том, что он болен, пара отказалась.

– Совершенно верно. Отвратительная история.