– Тогда позвольте мне лично передать вам королевские условия, и уверена, вы оцените моё посредничество в судьбе вашей малышки. Вам понравится. Мы можем сыграть две свадьбы сразу, хи-хи…

Эд прорычал что-то матерное и, бросившись в башню, вернулся оттуда с длинной верёвкой и небольшим табуретом.

– Ну так присядьте, добрая леди, и побеседуем, как будущие родственники!

Он привязал один конец верёвки к табурету, другой затянул вокруг зубца стены и прицельно швырнул предмет мебели вниз. Леди Мелисса увернулась, несчастный мул нет.

– Первый раз в жизни промазал…

– Не плачь, – успокоил я. – Не твоя вина, что старую перечницу выпустили из ада со спецзаданием довести нас всех до группового самоубийства. Пойдём, выпьем яду?

– А вот и я!

Прежде чем мы успели осознать ужас произошедшего и броситься искать спасения в суровых объятиях друг друга, из-за стены высунулась счастливая физиономия леди Мелиссы. Судя по тому, за какие считаные секунды она влезла по верёвке наверх, бабка в молодости брала Эверест на спор раз двадцать, причём без особого альпинистского снаряжения.

Бывший крестоносец молча потянулся к боевому топору, но ударить не успел. Наша несносная гостья встала во весь рост прямо на стене, обернулась в противоположную сторону и сделала неприличный жест правой рукой.

– Подавись ты своей бородой, скотина безмозглая! Не видать тебе моей милой сестрички Хельги! Беги отсюда, поджав хвост, как шелудивый пёс, пока сам Белый Волк не спустил с тебя шкуру, паршивый самозванец!

Мы все трое замерли с открытыми ртами.

– Вы ведь не подумали, что я служу этому ничтожеству?! Его мать была прачкой, а отец даже не считал, сколько таких выродков бегает у него по деревням, размазывая сопли! Король он, как же?! Дурак и хам! Давай, до свиданья!

– А… э-э?! – Я уныло посмотрел на Седрика, но он быстро убрал топор за спину.

– Меня заставили, красавчик, – нежно улыбнулась бетононепробиваемая старушка. – Ну ладно, мальчики, пока вы здесь будете немножко заняты, я, пожалуй, займу свою комнату и, быть может, даже приму ванну. Никто не хочет присоединиться?

Короче, она спустилась во двор, так и не дождавшись от нас ответа, а парой минут позже рёв боевых труб и воинственные крики оповестили о полном и окончательном провале всех дипломатических миссий.

– Седрик, поднять людей на стену. Нас не собираются окружать или брать в осаду. Не знаю, кто у них главный стратег, но, похоже, они все рассчитывают на один сокрушительный штурм.

– Вы скажете речь, сир?

– Да хоть лекцию о международном праве прочитаю, с демонстрацией графиков, статистики и слайдов!

– Это был сарказм? – уточнил он.

– Прости, – вовремя остановился я. – Зови всех.

Если люди готовы умереть за вас, как за лорда и господина, то без напутственной речи действительно не обойтись. Это просто неприлично и недостойно. Воины знают свой долг, никто не нуждается в утешении, обещаниях, натужном вранье о Родине и о чём-то ещё подобном.

Они даже не хотят, чтобы их успокоили, нет, в Закордонье принято плевать в лицо смерти! Самая простая шутка, грубый мужской юмор, открытое презрение к наступающему врагу и зубоскальство перед лицом неумолимого железа – вот что действительно важно. Заставьте их улыбнуться, глядя вам в глаза, и эти люди пойдут за вами хоть на небеса!

– Эй, тунеядцы, лодыри, пьяницы и прощелыги! Слушайте, когда к вам обращается ваш лорд и господин! Нас опять пришли убивать или мне показалось?

– Показалось, – с улыбкой откликнулся кто-то.

– Я так и подумал, глядя на этих расфуфыренных девиц внизу. Мужчин среди них не видно, но это и хорошо. Лично я с потными, небритыми мужиками не танцую…

– Мы тоже! – рассмеялись те, кто был поближе.

– Вот и отлично! Значит, не откажем девочкам, желающим потанцевать с нами на стенах? Покружим их в ритме сельской пляски? Покажем этому сброду в бабьих юбках, как умеют плясать настоящие мужчины замка Кость?!

– Да-а!!!

Я церемонно кивнул Эду, он сделал реверанс, опустив глаза и хлопая длинными ресницами, а потом мы показали пару самых неприличных па из аргентинского танго под взлетевший до облаков гогот наших воинов.

– Танцуют все!

Даже грохот труб двинувшегося вперёд войска не смог заглушить яростного рёва на стенах:

– За Белого Волка-а!!!

– Кстати, речь была так себе, – вновь возвращаясь на стены, поморщился бывший бог. – В следующий раз я сам буду тебе диктовать, как заводить настоящих берсерков.

У него было больше опыта, кто бы сомневался.

– Напомни мне записаться к тебе на курсы повышения квалификации. Если, конечно, доживём до вечера…

Видимо, обиженный до соплей Зигмунд Барсук как-его-там дал команду, и маги послали тварей в атаку. Серые гончие псы, роняя призрачную пену, с лаем кинулись к воротам замка. Первая волна полегла, не пробежав и десяти шагов, от залпа наших лучников. Холодное железо делало своё дело. Вторая так же остановилась у самых стен, а вот третья…

– Кто посмеет отступить, негодяи?! – орал бывший герой трёх Крестовых походов, держа строй и смахивая топором первую же тварь, сунувшую морду меж зубцов.

Третью атаку мы с почётом приняли на копья и вилы. Да, твари умирают от одного прикосновения железа, но это не значит, что они не успевают никого утащить с собой. На моих глазах шестеро таких псов напали на молодого наёмника – четверых он убил сразу, два оставшихся умудрились стащить парня вниз со стены. Его последний крик был страшен…

– Я с вами, мой лорд. – За моей спиной откуда ни возьмись появился возбуждённый Метью. – Вы не можете запретить мне сражаться!

– И в мыслях не было…

– Я готов умереть за вас!

– Сегодня у тебя будет куча возможностей для самореализации, – прорычал я, наотмашь сбивая мечом крупную тварь, бросившуюся на него слева. – Но раз уж пришёл, то будь добр…

– Что, мой лорд?

– Дерись уже, идиота кусок!

– О да, конечно. – Он сжал обеими руками тонкий гибкий меч, так яростно размахивая им во все стороны, что буквально чудом не отрубил Эду ухо.

Да, да, пара золотистых кудряшек, взмыв вверх, так и упала под ноги бывшему богу…

Это не улучшило его настроение, но и не ухудшило, с другой стороны. Дядя Эдик лишь с удвоенным пылом кинулся мстить за испорченную причёску и, как вы понимаете, совсем не моему пажу. Твари вились вокруг него, как гиены у раненого льва…

– И на всех друзей вопросы говоришь с улыбкой ты, – распевал Эд, пританцовывая вдоль стены и ни на миг не прекращая страшного вращения двумя клинками сразу. – Кто сказал, что невозможно дотянуться до звезды? До какой звезды?! До какой звезды?! Мать моя, северная медведица, при его росте надо было использовать другую рифму!