На минуту стало тихо, а затем в колодец обрушились обломки половых досок и обломки стола.

– Я вот что думаю, ребята, пора нам бежать отсюда, – предложил Бурраш, и Мартин с Ронни тотчас бросились к дверям.

– Нет! – воскликнул орк. – Вещи нужно забрать. Без имущества мы на дороге только попрошайки.

Гонка длилась уже трое суток и порядком вымотала обе стороны. Гномы едва стояли на ногах, но и преследователи из плотной группы теперь растягивались в длинную подрагивающую колонну – об этом сообщали разведчики из арьергарда.

В конце концов противник встал на отдых, и Ламтак тоже приказал своим встать лагерем.

– Да что ты, глупец, делаешь? Один бросок, и они будут здесь! – воскликнул господин Тинлуб. В другой раз старшина покорно бы все стерпел, но сейчас на нем лежала слишком большая ответственность, и эта ответственность была выше преданности господину Тинлубу, у которого от недосыпания глаза стали красными, а лицо бледным и одутловатым от чрезмерного употребления настойки.

– Полноте, ваша милость, поспите лучше. Мы не сможем сделать лишнего шага и скоро упадем, понимаете?

Но господин Тинлуб уже не понимал. Услышав долгожданное разрешение поспать, он сполз на землю рядом с тележным колесом и почти сразу захрапел. А Ламтак нашел в себе силы пойти вдоль границ временного лагеря, чтобы будить часовых.

Он выбрал самый короткий интервал – полчаса от смены до смены, но и этого времени они не выдерживали и засыпали, обнявши меч или секиру. И никакие угрозы лагерю или им лично не казались им значимыми. Спать, спать, спать.

– Ну и ладно, – махнул рукой Ламтак, понимая, что и противник находился не в лучшем положении.

Поначалу те напирали, желая вызвать гномов на генеральное сражение, но это в планы Ламтака никак не входило, и он выпускал небольшие беспокоящие отряды, которые сталкивались с авангардом преследователей и, обстреляв их из арбалетов, подтягивались к своим.

И хотя количество потерь от таких столкновений было не в пользу гномов – семь против четырех, преследователи крепко получили по носу, сбавили темп и стали вести себя куда осмотрительнее. Но на это ушло двое суток непрерывных стычек.

С одной стороны подпирал враг, а с другой – скорость движения очень замедляли раненые, которых у гномов набралось с десяток. Однако собственные раненые замедляли движение и их врагов.

В присутствии двух сержантов он уснул. Всего на пару часов, а потом поднялся и отправил их отдыхать, а сам направился к границе, где недреманным караулом стояли пятеро бойцов арьергарда.

– Поспали? – спросил он их первым делом.

– Да, сменяемся через час. Двое караулят, трое спят.

– Хорошо. Я у вас еще покемарю пару часов, а потом сыграем подъем. Если не уйдем к рассвету, они нас прищучат.

– Вы серьезно, старшина?

– Серьезно.

Ламтак лег на траву, и она показалась ему мягче всех перин вместе взятых. Он находился рядом с испытанными бойцами, а стало быть, мог позволить себе провалиться в беспамятство и видеть какие-то хорошие сны с цветами, озерами и прекрасными девами. Если чего-то боишься, таких красот никогда не увидеть, а Ламтак видел.

Он проснулся, когда первые лучи солнца коснулись облаков на горизонте.

– Что? Где?! – воскликнул он.

– Тихо, старшина. Гултек приказал разбудить вас на час позже, сказал, что иначе нельзя, вы выглядели очень плохо.

– Правда? – спросил Ламтак, мазнув по лицу короткопалой ладонью.

– Так точно.

– Что наши неприятели?

– Спят, старшина. Вы уже сказали Тинлубу, что это черные орки?

– А зачем пугать начальство? Пусть еще немного побудет в неведении. Хотя…

– Что?

– Если он и не знает наверняка, то уже догадывается.

– Что думаете, старшина?

– Думаю, что отоспятся и атакуют всеми силами. Они уже поняли, что играть с нами на истощение не очень интересно. Они будут брать нахрапом, поэтому нужно готовиться.

– Мы готовы, старшина.

– Вот и славно. Наваляем им по полной, пусть узнают, что значит пехота гномов.

С восходом поднялся весь отряд, в том числе и господин Тинлуб. Он сразу понял, что спал больше, чем рассчитывал, а значит, его намеренно никто не будил.

– Ламтак, ко мне! Ко мне, старшина! – завопил он, вскакивая и пугая запряженных в телеги мулов.

– Я здесь, господин Тинлуб, – отозвался старшина.

– Что происходит, почему мы еще не на марше?!

– Мы готовимся к бою, господин Тинлуб.

– К какому бою? Мы должны двигаться, понимаешь?!

Тинлуб почти кричал на Ламтака, но тот был спокоен, он знал, что хозяин будет ругаться, но сейчас это не имело значения.

– Мы должны принять бой здесь, господин Тинлуб, потому что это выгодно. Мы расставим стрелков, мы будем ждать, а они наступать. Если же встанем на дорогу, они быстро перебьют нас, когда мы вытянемся в колонну.

– То есть… все произойдет здесь? – спросил Тинлуб уже спокойнее и обвел опушку, кусты и большой луг растерянным взглядом, остановившись на низине, где сейчас располагался неприятель.

– Так точно, господин Тинлуб. Наши бойцы уже распределяются по позиции.

– Хорошо, – кивнул Тинлуб, смиряясь с ситуацией. Потом ощупал рукоять своего странного меча. Чуть выдернул его из ножен, но, опомнившись, загнал обратно. – Где мне нужно находиться?

– Оставайтесь возле возов, господин Тинлуб. Ведь груз – это самое важное.

– Да, груз – это самое важное. И, старшина, ты знаешь, что в этих сундуках?

– Конечно, хозяин. В сундуках – золото.

– Да, конечно. Только ты это… Ты не обращай на меня внимания и занимайся всеми делами, какими нужно. Как будто меня здесь нет.

– Спасибо, господин Тинлуб. Тогда я пойду.

– Иди, Ламтак, иди.

И старшина ушел. У него в распоряжении было двадцать семь боеспособных солдат, тех, кто мог передвигаться сам, хотя и среди них были легко раненные.

Отряд располагал двенадцатью арбалетами, что было немалым количеством, если стрелять из засады, но совсем небольшим, если противник знал об этом, когда шел в атаку.

Пройдя по линии готовящейся обороны, старшина спустился в канаву и по ней добрался до кустов на правом фланге. Отсюда должны были работать арбалетчики, но и противник мог дать хороший ответ. Ламтак уже знал, что у черных орков были арбалеты, по его прикидкам – не менее десятка. Учитывая, что эти машинки были двулучными, преимущество полностью переходило на сторону врага.