Аргилай закусил губу от волнения, его колотило мелкой дрожью. Он вдруг осознал, что противника в десть раз больше. Он еще никогда не видел такую большую толпу вооруженных людей, а уж тем более не скакал в лобовую атаку. В такой толчее легко не заметить удара в спину. А тот факт, что ты находишься выше своих противников на огромном боевом жеребце, совершенно не исключает возможности лишиться ноги. Особенно когда на твоих ступнях нет даже кожаного ботинка.

Дрожащий кулак Лаи, накрыла изящная нежная ладошка Марико. Женщина составляла ему компанию в третьем ряду.

– Не волнуйся, – Малышко Ко обворожительно улыбнулась. – В тебе скрыта сила, о которой ты еще не знаешь. Поверь, я хорошо разбираюсь в мужчинах. У тебя сердце льва, ловкость мангуста и хитрость лисы.

Лаи смутился и густо покраснел. Но, что удивительно бояться почти перестал. Другие мысли и чувства, возникающие при виде такой красивой женщины, заполнили его изнутри, вытесняя страх, разгоняя кровь и придавая мышцам крепость и силу.

– Я надеюсь… – пробормотал он.

– Мы с Огоньком присмотрим за тобой. – заверила Марико. – У тебя все будет хорошо. Я обещаю!

– Перед фургонами поваленное дерево. – командир егерей тем временем продолжал инструктаж. – Лошадей на него не гоним, не прыгаем. Ветки острые – брюхо пропорите. Делимся на пары и объезжаем с двух сторон! Всем ясно? Не слышу!

Нестройный хор голосов отозвался, что ясно.

– Отлично! По сигналу рога переходим в галоп. – егерь поднял боевой рог, набрал полную грудь воздуха и протяжно протрубил.

Человек с лицом размалеванным синей краской и закутанный в медвежью шкуру, аккуратно отодвинул колючую еловую лапу. Он внимательно осмотрел караван, стоящий на дороге, повернулся и махнул рукой, призывая бойцов двигаться за ним. Фигуры в черных шкурах, медленно, с двух сторон, стали приближаться к фургонам.

Со стороны каравана послышалась отборная гномья брань и фургоны огрызнулись стрелами. Однако туман не давал достаточно хорошо прицелиться, а толстые кожаные щиты Сыновей Черного Медведя отлично сдерживали стрелы.

Боец с раскрашенным лицом, шедший первым, опустил щит, в котором засело три стрелы, и гортанно прокричал сигнал атаки на варварском наречии. Сыновья Черного Медведя подхватили боевой клич своего вождя и, потрясая оружием над головой, ринулись вперед. Из бойниц в деревянных стенках фургонов вновь прыснули стрелы. Несколько варваров упало. Но другие уже почти успели добежать, когда над лесом протяжно запел боевой рог. Играя злую шутку, туман приносил звук рога со всех сторон. Варвары остановились, не понимая, откуда ожидать новых противников. Гномы тоже застыли, прячась в своих фургонах. Песня рога завораживала и пугала. А потом наступила тишина.

Упрямец пританцовывал, рвал повод из рук и пытался перейти в галоп без приказа седока. Аргилай с трудом удерживал коня, чтобы не нарушать боевой порядок всадников. Но в тот момент, когда запел рог, жеребец вкинул голову, заржал, прыгнул вперед, расталкивая первые два ряда, и моментально понес карьером.

– Держать строй! – завопил капитан егерей, переставая трубить сигнал атаки.

Аргилай, обхватив ногами, тело коня и прижавшись к его шее, парил над дорогой. Сверху раздался крик – это Огонек, спущенный Марико, догнал всадника и стремительно летел у него над головой. Туман поредел, но юноше все равно казалось, словно он мчится сквозь молоко посреди загадочного белого мира. Впереди из тумана выступило большое поваленное дерево с торчащими во все стороны ветками. Лаи отчаянно начал бить пяткой коня и натянул повод с одной стороны, пытаясь заставить того повернуть. Но огромный жеребец, казалось, не замечал действий седока и несся прямо на громадный ствол с торчащими из него острыми ветками.

Из тумана послышался далекий вопль неизвестного происхождения. А затем все отчетливее стал слышен приближающийся стук копыт по дороге, со стороны поваленного дерева. Люди в черных шкурах сбивались в небольшие кучки, прикрываясь щитами и выставляя перед собой оружие. Гномы застыли в своих фургонах, внимательно всматриваясь в туман над темным силуэтом лежащего дерева. Среди чужой варварской речи все чаше раздавалось слова на общем языке континента: "Угрюмый рыцарь", "Угрюм". В суеверном страхе сыны Черного Медведя неуверенно пятились, сжимая свои талисманы на поясе. Но вот вперед вышел их вождь с раскрашенным лицом. Он поднял оружие и прокричал что-то на варварском языке, призывая не паниковать и ободряя своих воинов. Люди в черных одеждах перестали пятиться.

Стук копыт раздавался все ближе. Туман эхом множил этот звук, и уже казалось, что он доносится со всех сторон. И вдруг, разрывая белую мглу, с хрустом ломая грудью ветки, над деревом в высоченном прыжке появился громадный гнедой жеребец. На коне восседал босоногий всадник, одетый в дорогой дуплет и соломенную шляпу, которую каким-то чудом не сорвало с головы. А над всадником, блистая золотом крыльев, летела крупная хищная птица.

Широкие поля соломенной шляпы спасли глаза от листвы и веток. Но щеки и подбородок шляпа защитить не смогла. Упрямец играючи перепрыгнул поваленное дерево, а вот его наезднику стоило большого труда не вылететь из седла.

Внизу промелькнули тела мертвых гномов. Аргилай почувствовал, как из царапин на щеках течет кровь, а живот скручивается тугим клубком нарастающего ужаса. Впереди у повозок стояла вооруженная толпа в черных шкурах. Упрямец в безумном галопе несся на противника, не реагируя на потуги седока и игнорируя боль от разорванных удилами губ.

Юноша стиснул зубы и сделал над собой усилие. Упругий комок страха из живота поднялся выше к груди, а затем еще выше и резко вырвался изо рта бессловесным криком ярости. На Аргилая нахлынуло то самое, уже знакомое по стычке в поместье лорда Джордана – чувство бешенства.

Бойцы в черных шкурах прикрылись круглыми щитами и подняли оружие. Мимо всадника просвистело брошенное копье. Лаи вспомнил наставления Трицитианы и глубоко вдохнув, ухватил за хвост свою ярость, не давая ей стать бездумной. Он слышал, как отдаваясь стуком в ушах бешено, колотится сердце, чувствовал каждый свой глубокий вдох. Внезапно мир вокруг замедлил свой темп. Неспешно развивалась грива Упрямца в быстром ритме скачки, медленно приближался враг, подняв над головой топор для удара. Но сегодня этому сыну Черного Медведя не суждено было покрыть себя славой в бою. Могучей грудью Упрямец снес человека, сбил с ног, отбросил в сторону и помчался дальше. Почуяв кровь и узрев противника, конь делал то, для чего был рожден и воспитан. Он рвал зубами, лягался, топтал копытами. Войдя в раж, и почти не замечая попыток управления им седока, преследовал убегающих и добивал павших. Лаи как мог помогал коню – поднимал и опускал меч, бил неистово и самозабвенно, не думая о защите. Он был един со своим скакуном, един в ярости и жажде крови.

Все могло закончилось плачевно, Аргилай бы просто получил в спину копье. Но в этот момент из тумана раздался пронзительный боевой клич: