пылать день и еще половину, такого огромного войска не может быть у колдуна! Ни у кого не может быть такого войска! Но мы должны быть готовы ко всему. Я повторю ещё раз: если чёрные слезы прогорят, пыль Лары кончится, таймары падут, в центре города, у башни шамана, останется последний резерв. Это люди прикроют бегство детей и женщин, которые уйдут в подземелья, но… далеко они не уйдут.

Советники встретили эти слова молчанием.

— У башни шамана будет стоять воины советника Сайядони и две сотни конников Акуилы Венанди. Это наш последний резерв.

Акуила вскочил на ноги. Теперь его лицо запылало от гнева:

— Нет! Я уже говорил, что не согласен с этим! Мои конники самые сильные воины! Почему мы должны стоять в резерве⁈ Как хочешь, рука вождя! Я слушался во всем, но тут…

— Не смей так говорить с рукой вождя! — перебил его Кеттер.

— Пусть он молчит! Тогда я скажу за нас обоих! — встал советник Сайядони, — мне не нравится это, как и ему. Почему выбор пал на нас⁈ Разве мы меньше остальных достойны боя? Я говорю спокойно, заметь советник Кеттер! Какой смысл большой части воинов ожидать, когда они могут биться? Мы прекрасно понимаем — никому из нас ни уйти, даже через подземелья, так какой смысл⁈

Бако сверкнул глазами, но тут затем проговорил:

— Кажется я знаю решение, которое устроит всех. В битве у Туганны по решению вождя Ариса мы дали право сражаться каждому — старикам, женщинам, всем. Они имеют право защищать себя в последнем бою.

— В нашем народе всегда считалось позорным, если мужчина не может защитить женщину! — проговорил старый Мирам.

— А у нас женщины не хуже мужчин владеют мечом! Они воинственны и мы гордимся ими! — сверкнул глазами бывший царь жалларов.

— Твои владения — кусок скалы у моря, и твой народ малочислен! Когда воины уходят на битву, защищать селения некому, поэтому они воинственны, или их убьют вместе с детьми!

— Если мы проиграем, всех нас убьют вместе с детьми, слабых и сильных! — возвысил голос Кеттер. — Довольно, молчите!

— Великий вождь в сражении у Туганны разрешил женщинам сражаться! Его воля выше нас! — повторил Бако.

И тогда все кивнули:

— Его воля выше нас!

— Пусть женщины возьмут мечи и ждут своего часа. Советники, выделите людей, которые обучат женщин драться. Женщины, которые не захотят сражаться и подростки, не достигшие возраста, будут собирать и лечить раненых. Если мы не выстоим, они попробуют уйти через подземелья.

— Что ж. Все, что нужно мы обсудили. Повторю еще раз — объясните своим воинам, что лушь внушает ужас, но они уязвимы. Лушь лишена души, это лишь пустые оболочки, в которых ничего нет. Их души забрал колдун и мы окажем им милосердие, убив пустые тела. Сейчас колдун использует их, заставляя бегать по свету голыми и голодными, потерявшими всякий стыд и связь с близкими. Повторите воинам, что лушь не имеет чувств, они будут кидаться на нас, рвать зубами и когтями, душить. Не нужно ни жалеть их, ни бояться. На этом все. Теперь пусть останутся только те, кто ведает складом.

Постепенно люди разошлись. На площадке остались только Бако, Кеттер и еще трое мужчин. Они уселись в кружок и разложили перед собой палочки и таблички.

— Итак, рука вождя, — начал было один них, но другой толкнул в плечо и скосил глаза в бок. Бако оглянувшись, увидел, что в углу все еще сидит старший шаман. Он раскачивался на своем помосте, будто читал молитвы. Мужчины переглянулись.

— Глаза духа! — окликнул его Бако, — Ты хочешь мне что-то сказать? Если хочешь — скажи!

Старший шаман кивнул:

— Да, рука вождя, я долго бумал и решился открыть тебе одну тайну. Я подожду, пока ты закончишь свои дела, а потом провожу тебя туда, где мы были утром и покажу… То, что мы нашли.

Часть 4

Октафор. Глава 16

Дела были закончены и помощники ушли, Бако встал, расправил затекшие плечи, глянул на шамана, который все еще раскачивался на своем коврике. Шаман сидел с полузакрытыми глазами, будто отрешившись от всего. Но едва Бако сделал шаг, он тут же встал.

— Бако! Я знаю, ты занят, но тебе лучше найти время, чтобы проводить меня в подземелья.

— Я только что был там, глаза духа и ничего нового не нашел. Я найду там что-то в этот раз?

— Я расскажу тебе одну историю…

— Ещё одну историю про мёртвую принцессу? — усмехнулся Бако.

Шаман ничего не ответил и Бако проговорил:

— Хорошо! Идем.

Кеттер хотел было отправиться следом, но шаман отрезал:

— Только рука вождя!

Время шло к обеду, но дневной свет иссяк из-за тяжелых туч, окутавших небо. Тучи были черные, низкие, они висели прямо над вершинами башен будто клубы черного дыма.

Бако снова проследовал весь путь через двор к башне шамана и через подземелья до пещеры черных слез. Там они снова остановились. У краев все так же трудились люди. В глубине пещеры стоял все тот же равномерный гул.

— Старая легенда о принцессе гласит, что страдание пылает. Юное сердце принцессы было разбито. Она была обманута, опозорена…

— Если ты решил пересказывать мне эту легенду, я повторяю, у меня нет времени!

Шаман зыркнул на него и продолжил, будто не слышал.

— Как гласит легенда, принцесса была очень юной, когда её постигло горе. Она узнала, что её муж всегда любил другую — её сестру, и эта любовь была взаимной.

— Такое случает повсюду, — Бако сплюнул под ноги, — Если каждая женщина начнет рыдать черными слезами, из-за измен, весь мир сгорит.

— Как говорят, принцесса была добросердечной, но ей пришлось пережить много горя. Её сестру убил собственный муж, а потом убили и его. Она бежала, скиталась, одинокая, опозоренная. Если бы ты слышал легенду о принцессе Манини, ты бы знал, что после всех страданий, она упокоилась на груди горного духа. Её горе и её слезы тронули