Шиа схватила рубашку на спине Жака.

— Рэнд ты ошибаешься в нем. Я похожа на Мэгги, но я твоя дочь. И я бы знала, если бы он действительно был вампиром.

Рэнд смотрел на нее грустными глазами.

— Сколько времени ты спрашивала себя, кто он? Разве ты не чувствовала его радость от убийства? Он приветствовал это, жадно пил. Ты не сможешь отрицать этого. Кто другой, кроме Жака, мог сделать такое? Ноэль была его сестрой, и он обожал ее. Жак увел тебя от других и от женщины его брата. Он убил людей, те могли опознать его. — Он устало наклонил голову. — Я не могу убедить тебя, но знаю, со временем ты признаешь мою правоту. Скажи мне, Мэгги, разве ты видела меня другим, до того, как он появился? Возможно, как злодея? Интересно, кто предложил тебе такую картину? Я сомневаюсь, что ты сделала это сама.

— Ее разум более спокоен с моим присутствием в нем и может видеть более ясно, и ты это знаешь. Уходи, Рэнд, снова в ту дыру, из которой вылез. — Жак яростно жестикулировал, его лицо потемнело от нетерпения, а тело балансировало, готовое отразить нападение Рэнда.

Рэнд просто исчез из виду, его мягкий смех послал дрожь по позвоночнику Шиа. Мгновенно она отошла от Жака, отказываясь встречаться взглядом своих зеленых глаз с его.

Нежными пальцами он слегка поднял ее подбородок, вынуждая посмотреть на него.

— Я люблю тебя, Шиа. У меня нет оружия, чтобы сражаться с ложью, сказанной им тебе, но мы не можем пока освободиться от моего долга перед Байроном. Запомни свои претензии, пока я не смогу объясниться с тобой.

Его голос был наполнен любовью, его прикосновение, переворачивало ее сердце. Она тонула в глубине его гипнотических черных глаз. Она хотела сделать все, что он желал, без разницы что. Ее тело отвечало ему, на его замученный вид, отчаянный голод в нем. Тело оживало и звало его в мягком, гибком нетерпении. Ее груди болели, а она горела от желания почувствовать его прикосновение.

Шиа резко отвела пристальный взгляд, отстранилась, чтобы его тело не дотрагивалось до ее, чтобы шипение тока и образованные дуги между ними распались. Встряхнувшись, она провела дрожащей рукой по волосам.

— Как ты собираешься убедить меня, Жак? Сексом?

Он горел от потребности, темного голода, который невозможно насытить. Как только он появился, то стал расти, пока необходимость почти не сломала его. Она все еще была больше человеком и поэтому не могла не только понять, но даже знать о том жаре, который пылает между Спутниками жизни.

— Любимая, ты достаточно умна для нас обоих. Ты сама можешь понять, кто говорит правду. Рэнд болен. Мне бы хотелось, чтобы это было не так, но если бы он на самом деле считал, что ты — это твоя мать, то немедленно напал бы на меня. Спутник жизни не может сделать ничего, кроме как охранять свою женщину. Это наш образ жизни. Никакой другой человек не может быть с ней. Рэнд давит на тебя, используя твое невежество жизни карпатцев. Я не должен убеждать тебя в том, что в моем сердце, или в том, что в твоем. Я знаю о своей болезни. И ты тоже знаешь. Но ты бы почувствовала, если бы я являлся злым на самом деле. И не было бы способа, позволяющего мне скрыть это. — Он протянул ей руку. — Только логически подумай, как ты умеешь. Я доверяю тебе, ты найдешь свой собственный ответ.

— Жак. — Шиа поколебалась, желая дотронуться до него, чувствуя необходимость, но напуганная, что стала помешанной на сексе, и не способна оказать сопротивление. — Как я могу подумать самостоятельно, если ты всегда разделяешь мой ум?

— Ты должна понять это сама, Шиа. — его черные глаза смотрели с любовью на ее лицо. — Ты знаешь меня лучше кого бы то ни было, и я никогда не пытался что-то скрывать от тебя. И если ты назовешь меня монстром, даже тогда я поверю тебе. — Его улыбка содержала нежность и заверение.

Шиа глубоко вздохнула и переплела свои пальцы с его. Это заставляло ее чувствовать себя хорошо, естественно. Искры стали танцевать по его коже к ее, и пульс участился, но она спокойно шла по лесу, держась рядом с ним. Жак так много значил для нее, словно воздух, которым она дышала. Она приняла это, потому что он делал ее полноценной.

Грегори был внушителен. Шиа наблюдала за ним, пока тот опускался на колени около Рейвен, его внимание, казалось, полностью было сконцентрировано на женщине, все еще лежащей в том же положении.

— Ты осмотрел раны Шиа?

Мягкий вопрос удивил Шиа.

Он обращался в Жаку, спрашивая мужчину в своей раздражающей манере.

— Раны закрылись, — уверил его Жак.

«Рэнд вытянул только одну Шиа в лес. Он предатель, целитель. Пришлось скрыться от него, поскольку он связан с Шиа. И мог сделать с ней то же, что и я с ним. Он очень опасен. Я не могу быть тем, кто будет вершить правосудие над ним. Шиа никогда не простит мне».

— Не делай этого, Жак, — сказала Шиа с небольшим напряжением в голосе.

Она была сердита на него.

— Знаю, ты разговаривал с Грегори. Если хочешь что-то сказать, говори это вслух, чтобы и я слышала тебя. Ты ведь думаешь, Рэнд — вампир?

Такая мысль мелькнула и у нее, это вызвало неприятное ощущение. Шиа понимала, с Рэндом было что-то не так, возможно смерть Мэгги сыграла с ним такую штуку, и он теперь жил прошлым. Она не могла разобраться в этом.

Грегори провел рукой по животу Рейвен, его пальцы раздвинулись пошире. Прикосновение задержалось на мгновение в удивительно нежном жесте, и целитель повернулся к Шиа.

— Жак знает свою обязанность по отношению к тебе, Шиа. Этот человек, Рэнд, твой биологический отец, но он никогда не присутствовал в твоей жизни. Держись за реальность, а не за детские мечты.

— Ты ничего не знаешь о моем детстве, тем более о мечтах. — Шиа не нравился его спокойный, гладкий и покровительственный тон.

Определенно, у них с Грегори возникнут трения. Как она подозревала — из-за его постоянного использования логики. Предполагалось, только она пользуется ею.

— У меня есть своя голова, причем отличная. Возможно, за те две наши встречи у тебя сложилось обо мне ложное впечатление. Я не впадаю в истерику и не убегаю при первом признаке опасности. Не падаю в обморок при виде крови, и могу принимать решения самостоятельно.

— Если я вел себя не так и заставил думать, будто считаю несамостоятельной, то прими мои извинения, — мягко и вежливо сказал Грегори. — У меня о тебе сложилось другое впечатление. Ты очень храбрая, прирожденный целитель, но у тебя нет знаний относительно нашего образа жизни. Потребуется много времени для приведения твоего здоровья в норму. У тебя человеческие стереотипы о потребление крови, как и у Рейвен.

Ее подбородок поднялся.

— Я отлично знаю о своих проблемах в этой сфере. В свободное время я разберусь с ними. Но сейчас есть более важные вещи. — Около нее пошевелился Жак, словно собираясь заговорить, но все же промолчал.