Приказ министра внутренних дел № 00535 от 20 мая 1947 г. «Об отправке в Германию нетрудоспособных военнопленных бывшей германской армии (немцев) и интернированных немцев» определял порядок отправки репатриируемых. Освобождению и передаче подлежали: больные и нетрудоспособные военнопленные германской армии (немцы), содержавшиеся в лагерях МВД, спецгоспиталях и рабочих батальонах МВД СССР, включая офицеров до капитана включительно; больные и нетрудоспособные немцы из рабочих батальонов всех министерств.

Военнопленные — участники зверств и злодеяний, служившие в частях СС, СА, СД и гестапо, и другие лица, на которых имелись соответствующие компрометирующие материалы, независимо от физического состояния, а также нетранспортабельные больные освобождению, как и прежде, не подлежали. Передача нетрудоспособных военнопленных и интернированных немцев предусматривалась через лагерь МВД № 469 во Франкфурте-на-Одере органами Советской военной администрации в Германии{569}.

Вывоз остальных немецких военнопленных министр внутренних дел считал «наиболее целесообразным, с наименьшим ущербом для народного хозяйства СССР и с учётом технических возможностей по их транспортировке», произвести в следующие сроки{570}: в октябре — декабре 1947 г. и в январе — марте 1948 г. — 300 тыс. человек, по 50 тыс. человек ежемесячно; с апреля по сентябрь 1948 г. — 180 тыс. человек, по 30 тыс. человек в месяц; в октябре — декабре 1948 г. отправить остальных военнопленных, за исключением лиц, особо оговоренных[247].

Однако ни сам Сталин, ни ближайшее его окружение, по всей видимости, не испытывали полного доверия к органам МВД, поэтому было решено несколько ограничить их прерогативы в решении проблемы, имевшей большое международное значение[248]. По Постановлению СМ СССР № 1731–462с от 26 мая 1947 г. целый ряд функциональных обязанностей по репатриации из СССР военнопленных и интернированных гражданских лиц: немцев, австрийцев, венгров, румын, поляков, югославов, чехословаков и других — был возложен на Управление Уполномоченного

Совета Министров СССР по делам репатриации{571}.

Во исполнение принятого постановления предписывалось: передать Министерству Вооруженных Сил СССР[249]лагерь № 69 во Франкфурте-на-Одере с полным оборудованием и личным штатным составом, а также Отдел по делам о военнопленных при ГСОВГ, сократив содержание личного состава лагеря и Отдела за счёт численности ГУПВИ МВД СССР; закрепить на время репатриации за лагерем МВД № 69 спецгоспиталь № 1762 для обслуживания больных военнопленных и интернированных гражданских лиц{572}. Это означало, что с данного момента передачу освобождённых по актам и спискам представителям оккупационных войск будут осуществлять армейские офицеры.

В соответствии с постановлением Совета Министров СССР органы репатриации уже в мае 1947 г. приступили к отправке первой партии венгерских военнопленных в количестве 100 тыс. человек{573}. Впоследствии на основании Постановлений СМ СССР № 1099–393сс от 5 апреля 1948 г., №3387–1415сс от 6 августа 1949 г., №5545–2120сс от 8декабря 1949 г., №4287–1804сс от 17 ноября 1950 г. была проведена репатриация очередных партий венгерских военнопленных{574}. Перед репатриацией с каждым из них производился полный денежный расчёт; репатриируемый оставлял расписку о том, что у него нет претензий к Советскому государству{575}.

В итоге работы органов репатриации подавляющее большинство венгерских военнопленных (свыше 200 000 человек) было передано венгерскому правительству до 1951 г. На территории СССР оставались лишь осуждённые, которые были досрочно освобождены из мест заключения и по соглашению с правительством Венгрии репатриированы на родину во второй половине 1955 года{576}.

Стоит отметить, что решение московской сессии СМИД по вопросу немецких военнопленных вызвало цепную реакцию: о судьбе «узников войны» проявили беспокойство в других странах. Кампанию за освобождение соотечественников из русского плена подняли зарубежные средства массовой информации. Одновременно в Москву шли запросы о судьбе иностранных подданных, а мировая общественность выражала настойчивое желание ознакомиться с положением пленных за «железным занавесом».

В этих условиях советское руководство делало всё возможное, чтобы репатриацию военнопленных иностранных государств завершить в максимально короткие сроки. Так, до августа 1947 г. в Италию было отправлено 167 872 итальянских военнопленных, из них 146 генералов{577}. Все эти лица в разное время передавались представителям американского или английского командования или полномочным представителям. Передача итальянских солдат и офицеров проходила по именным спискам, которые подписывались обеими сторонами — отправляющей и принимающей.

Согласно заявлению заместителя Уполномоченного Совета Министров Союза ССР по делам репатриации генерал-лейтенанта К.Д. Голубева, сделанному им в августе 1947 г. во время встречи в Москве с делегацией итальянских женщин, «все итальянские граждане и бывшие военнопленные репатриированы, за исключением нескольких лиц, в отношении которых ведётся следствие по обвинению их в зверствах против гражданского населения на территории СССР во время войны. Советские органы, выполняя решение своего правительства о репатриации всех итальянцев, в том числе и военнопленных, приняли все меры к тому, чтобы репатриация была завершена в кратчайший срок»{578}.

В августе 1947 г. Постановлением СМ СССР за № 2773–277сс от 2 августа 1947 г. было разрешено репатриировать 55 260 австрийских военнопленных{579}. В дальнейшем их репатриация шла в соответствии с Постановлениями СМ СССР № 527–207сс от 6 февраля 1949 г., №3387–1415сс от 6 августа 1949 г. и №4004–1673сс от 20 сентября 1950 г. За период с августа 1947 г. по декабрь 1951 г. было возвращено на родину 66 951 военнопленный и интернированный австрийский гражданин{580}.