На следующий день ближе к вечеру я сидела уАлександра Михайловича на работе. Кабинет у полковника маленький, но набиласьтуда куча народа. Сотрудники отдела поглядывали на меня с нескрываемыминтересом. Я же открыто ликовала. Вот вам! Сколько раз на этом самом месте намою бедную голову сыпались упреки в глупости и категорические приказы прекратитьмешать следствию. Сколько раз приятель ядовито оценивал мои умственныеспособности. Но зато сейчас настал день моего торжества!

Все собрались и ждут разъяснений, потому чтоони не разобрались, а я в одиночку распутала сложное дело.

– Ну, – повторил полковник, – доложи ходтвоих рассуждений.

– В общем, все знаю, – гордо начала я, –только кое-какие детали не связываются.

– Давай, давай, – злым голосом проворчалАлександр Михайлович, – мы тут кое-кого допросили, сейчас все свяжем.

– Ты должен признать, – сообщила я, – чтобыла проделана огромная работа, целый месяц…

– Дарья! – вскипел приятель. – Говоритолько по делу.

Смотрите, какой нервный! Конечно, приятно лисознавать, что целый отдел в лужу сел, а маленькая женщина до всего додумалась.

Я поглядела на напряженные, хмурые лица.Женька тихонько погрозил кулаком. Ну, так и быть, слушайте, мальчики, иучитесь, как надо работать.

– Корни этой истории уходят глубоко, в1959 год.

Именно тогда, в ночь с пятнадцатого нашестнадцатое марта, Виолетта Павловская родила дочь.

Событие безусловно радостное, но только не дляэтой роженицы. Альберт Владимирович Павловский, муж дамы, к тому времени ужепочти год находился в Заполярье. Зарабатывал на кооперативную квартиру. Жена вего отсутствие загуляла, и плод измены не замедлил себя ждать. Виолетта велеласвоей няньке подбросить ребенка на крыльцо Дома малютки. Она надела на шеюдевочки золотую цепочку очень необычного плетения, с крестиком. На кресте, аэто был крестильный крест Виолетты, стояла буква В и год рождения женщины –1934-й. Новорожденную положили в картонную коробку и сунули внутрь конверт стысячей рублей. Анфиса поставила “подарок” перед входной дверью приюта и ушла.

Нянька, обнаружившая подкидыша, оказаласьжадной и нечистоплотной женщиной. Цепочка и деньги перекочевали в ее карман.Девочка, которую назвали Катей Виноградовой, выросла, стала швеей, родила сынаРому.

Судьба иногда любит выделывать фокусы.

И Рома оказался в одном классе с ИгоремПавловским – внуком Виолетты. Мальчики дружили, Рома часто бывал у Павловскихдома, но профессорша и не предполагала, что к ней в дом ходил второй внук.

Всю жизнь Виолетту Сергеевну грызло чувствовины за содеянное. Она сама выросла почти без отца с матерью и хорошо понимала,как тяжело быть сиротой. Но что ей было делать? Признаваться мужу в измене?Скорей всего, что надменный и глуповатый Альберт Владимирович никогда бы непростил жену и не потерпел бы в своем доме приблудыша. Виолетте оставалосьтолько молчать и мучить. Вся патологическая материнская любовь досталасьстаршей дочке Свете. Может быть, профессорше казалось, что, безумно балуяСветочку, она искупает свой грех перед другой дочерью? Во всяком случае, Светани в чем не знала отказа. До восьмого класса мать носила за ней портфель в школу,одевала как принцессу, укладывала в кровать при легком насморке…

Жертвой этой невероятной любви пал даже сынДима. На него никогда не обращали внимания, только ругали за непомерныйаппетит. Ни Виолетта, ни Альберт не понимали, что своим обжорством мальчишкапросто пытался компенсировать дефицит любви.

Шли годы. Света взрослела, становяськапризной, толстой, истеричной девицей. Виолетта с каждым днем любила свое чадовсе больше.

На втором курсе института профессорская дочкапознакомилась с Андреем Федоровым, сыном высокопоставленного дипломата.Непродолжительный, но бурный роман завершился беременностью. Андрей не очень-тохотел жениться, но Виолетта Сергеевна загнала парня в угол, и свадьбу сыграли.

Через неделю Андрей с родителями попал вавтокатастрофу. Отец и мать умерли на месте, парень превратился впарализованного калеку.

Света сдала молодого мужа в интернат дляхроников, и Павловские стали говорить всем, что Андрей умер. Светлане досталасьогромная четырехкомнатная квартира, К Федорову она никогда не приезжала, простовычеркнула парня из жизни, инвалид был не нужен Павловским.

Через две недели после катастрофы Виолеттапознакомила дочь с Валерием. Еще через пару недель сыграли свадьбу. Не знаю,чем мать соблазнила парня, но Валерий женился на девушке, которую никогда нелюбил и которой потом всю жизнь изменял.

Умная Виолетта понимала, что ее, мягко говоря,не такая уж красавица дочурка скорей всего не сумеет подыскать себе другогомужа. К тому же на свет должен был появиться ребенок, что тоже сильно уменьшалошансы Светланы на ярмарке невест. Аборт делать побоялись, врачи пугали тяжелымипоследствиями, У Светки, как на грех, оказался отрицательный резус. Неисключено, что Светка влюбилась в Валерия. По молодым годам он был хорошчрезвычайно, походил на Есенина, играл на гитаре и слыл душой любой компании.Вот только неизвестно, знал ли Валерий, что Игорь-то был не его сыном, что егонастоящим отцом является Андрей Федоров.

Дальше потекли ничем не замутненные годы.

Альберт Владимирович стремительно взлеталввысь – доктор наук, профессор, академик… Виолетта Сергеевна, конечно, неработала больше медсестрой. Не работала и Света, потому что все время находилау себя какие-то болячки.

В доме Павловских всегда толпились жаждущие“остепениться” аспирантки. Женщины становились дармовыми домработницами. В ихкругу Валерий отыскивал себе любовниц.

Света с годами трансформировалась в злую,толстую, безумно ревнивую бабищу. Валерий, считавший себя композитором, былповязан по рукам и ногам. Музыку, написанную им, исполнять никто не собирался,денег у него не было. Кран от источника доходов находился в руках жены, и онамогла в любой момент перекрыть его. Жили они довольно плохо, бесконечноругались. Но выгонять Валерия Света не собиралась. Ей не хотелось иметь статус“разведенки”.