шесть рядов, причем покрыты они были только деревянными рейками. Если вода доберется до этого сахара, то все может быть вымыто, и основная опасность была в том, что нижние бочки, если сахар растворится, не смогут выдержать груз верхних и все рухнет. Я решил возвратиться в офис, успокоенный тем, что увидел. Но только я прибыл обратно, мне позвонили и сообщили, что вода поднимается и угроза затопления велика. Я мобилизовал все повозки и автомобили, которые мог получить, и мы начали вывозить сахар. А потом вода стояла уже так высоко, что к бочкам невозможно было подойти. Из 300 000 пудов, которые там лежали, мы вывезли только 15 000 пудов.

Остальное было предоставлено судьбе, и когда я в полдень снова приехал на завод, из окна можно было увидеть только волнующееся море, в котором островком выступал наш склад. Когда вода сошла, нижние бочки были пусты, верхние – в той или иной степени подмочены. Все пришлось перерабатывать. Ущерб был нанесен большой, но его никто не хотел покрывать. Примерно через четыре месяца мне позвонили за город, сообщая, что тот же завод горит. Я снова выехал туда с моим братом Гуго, и, несмотря на все усилия, пожарные ничего не смогли спасти. В этот раз предприятие хотя бы было застраховано. Я еще вспоминаю, что «отдал» улицу, по которой стекал вниз растопленный сахар, одному московскому кондитеру. Он его очистил и, видимо, использовал сироп для своих сластей.

После ликвидации пожара со страховым обществом возникли сложности, которые, правда, позднее были успешно улажены. Мне очень понравилось производство сахара, потому дальше я еще напишу об этом.

Кольчугинский завод

Одним из наиболее ценных предприятий были меднопрокатный и кабельный заводы Кольчугина564. Они были тесно связаны с нашим отделом по металлу и сильно выросли. Я их никогда не посещал и мало что могу написать, знаю только, что это был значительный источник доходов, и оборудованы они были самым современным образом. Тамошним директором был Калмыков565, очень толковый русский человек. И в отделе по металлу наряду с руководителем господином Ф. Бергом566 был тоже дельный русский по имени Шаров567. Это, наверно, были чуть ли не единственные русские, занятые у нас на руководящих должностях.

Белорецкие железоделательные заводы

О различных небольших фабриках и заводах, которыми мы управляли, я писать не стану, потому что это завело бы слишком далеко. Хочу еще подробно написать о Белорецком железоделательном заводе, который, очевидно, стал бы в будущем, если бы мы остались в России, чрезвычайно крупным предприятием, источником величайших доходов568.

Это предприятие возникло в конце прошлого века и состояло тогда из огромного лесного массива размером около 1 млн моргенов земли, примыкавшего к горе Магнитной, представлявшей собой, наверно, крупнейшее в мире месторождение железа, по крайней мере среди тех, где добыча ископаемого ведется открытым способом. Вся гора состояла из высококачественной железной руды. Но обрабатывающая промышленность была несовершенной и находилась на самом низком уровне развития. К тому же все это месторождение находилось на Урале и было отрезано от удобного транспортного сообщения. Поэтому долгие годы предприятие рассматривалось как обременительное, а не как источник дохода. Руда здесь добывалась примитивным способом и обрабатывалась затем в допотопных доменных печах, вальцовка тоже была доморощенной. Важно отметить – и в этом, наверно, крылась причина, почему прежде за это дело никто всерьез не брался, – что полностью отсутствовала возможность доставки железа к месту его потребления.

Один раз в году, весной, появлялся единственный шанс транспортировки. Реку Белую запруживали, в больших водоемах набиралась вода, и железо грузили на самодельные баржи. Когда наступало наводнение, эти баржи отправлялись из водоемов в путешествие. Если все шло хорошо, то к осени они прибывали по Волге на Нижегородскую ярмарку, и здесь продукцию реализовывали. Но иногда случалось, что из‐за слишком низкого уровня воды этот караван застревал и оставался на месте еще на год до следующего лета.

Понятно, что при таких обстоятельствах производство не может быть доходным. Но за дело взялся мой брат Гуго, обладавший необычайной энергией, невероятным усердием и прежде всего организаторским талантом. Он все взял в свои руки и занялся строительством узкоколейного пути, насколько помню, длиной в 175 км. Дорогу строила немецкая компания «Оренштейн и Коппель». Но трудности заключались прежде всего в том, что огромный кусок земли под дорогу необходимо было отчуждать или покупать посредством переговоров. В этом очень помог мой здешний партнер господин Роберт Вильзар569.

Одновременно и весь завод на Урале был полностью перестроен и переоборудован. Появились современные доменные печи, прокатный стан, гвоздевая фабрика. Брат самым энергичным образом взялся и за комплексную экономику предприятия. Лесное хозяйство было правильно организовано немецкими лесниками (прежде в нем практиковалась хищническая эксплуатация); началась разработка торфяников. Одним словом, сделано было все, что способствовало превращению этого производства в рентабельное. Достижения, которых он здесь добился, с учетом многих других его обязанностей были, вероятно, уникальны в частном предпринимательстве, и можно только сожалеть, что в силу обстоятельств эта огромная работа настоящего немецкого первопроходца на благо России не получила признания потомков.

Сам я, увы, никогда не бывал в Белорецке. Сейчас я об этом, разумеется, сожалею, но, когда там работал Гуго, я не имел возможности посетить эти места.

Банковское дело и страховое общество «Якорь»

Важно отметить, что мы владели большими долями акций в московских банках и обладали в них определенным влиянием, а также участвовали в основании и руководстве одного из крупных московских страховых обществ570. Большим пакетом акций надо было управлять, причем следует подчеркнуть, что акции никогда не покупались со спекулятивными целями и руководство фирмы вообще избегало спекуляций. Естественно, что в такой значительной и широко разветвленной деятельности фирмы кроме начальников необходимо было внушительное число ответственных, дельных сотрудников, и они имелись. Они не только были дельными, но и отличались ярко выраженным патриотизмом по отношению к фирме, в благополучие которой вносили основательный вклад.

Далее скажу, что все финансировалось из собственных средств, в России у фирмы не было кредита, все покупалось за наличные, и только для ввоза больших партий чая или металлов был в распоряжении кредит в Англии на переводные векселя, и он использовался, когда это требовалось.

Я попытался дать краткий обзор предпринимательской деятельности фирмы Вогау, годовой оборот которой достигал 400 млн рублей, не считая оборота фабрик и заводов571.

И вот я неожиданно для себя оказался в этой компании. Мне надо многое постичь и многое узнать, что