кто эти ВСЕ, я так и не понял. Но вот отскочить с пути «носорога» догадался. И очень вовремя это сделал, потому как сонсенним стартанул очень целеустремлённо, не замечая ничего у себя на пути.

- «Эк его переклинило», - проводил взглядом, чуть не снёсшего двери мужика. – «И с чего бы? Ну, не буду я участвовать… Так у нас в классе ДжонГук есть. Он конечно не настолько крут как я, но тоже не плох.»

Вышеупомянутый ДжонГук на самом деле был самым быстрым среди парней во всей школе. Ну, это среди парней. А вот мне он сливал раз за разом. Не то чтобы сильно. Хотя это с какой стороны посмотреть. Однако же, он всё равно проигрывал мне с завидным постоянством. Что, по совести говоря, грело мою многострадальную душу. Раз уж в прямом противостоянии с парнями у меня теперь шансов нет. И это вельми прискорбно! Так хоть смогу воспользоваться пиратской тактикой, если что. Как завещал нам капитан Джек Воробей: «Завязать бой, а потом сбежать!» — это наш выбор! Однозначно! «Удар по яйцам» оставляем на самый крайний случай. А то как-то даже и думать о подобном неприятно. Хотя я нынче сам не отношусь к обладателям сиих «принадлежностей», подчёркивающих некую «брутальность» и не только, любого мужика, а всё же претит мне подобная, м-м-м, жестокость. Больно уж суровое это наказание.

- Лалиса-ян, - выдернул меня из размышлений голос сонсеннима Кан, - раз уж у тебя появилось свободное время…

- «О, нет! Пожалуйста, не надо!» - мысленно взвыл я. – «Я не на это рассчитывал!»

- … то не стоит тратить его попусту и лучше сразу приступить к занятиям на пианино, чтобы улучшить твою игру. К тому же, нужно подобрать произведение, которые мы представим на конкурс в твоём исполнении, - с непередаваемым наслаждением в голосе заговорила учительница музыки. – Если я правильно помню, ты говорила, что занималась бегом сразу после окончания уроков?

Мне очень хотелось проигнорировать этот вопрос. Ну, вот прям очень, ОЧЕНЬ хотелось.

- Да, сонсенним, - стараясь скрыть накатившую на меня тоску, ответил я.

Заметившая изменившееся выражение лица девочки, Юн ХаНи ничего не сказала. Женщина лишь незаметно улыбнулась и вернулась к проверке работ учеников, которых осталось довольно много.

Место действия: Сеул. Школа Искусств Сонхва. Урок литературы

Время действия: восемнадцатое сентября 2009 года. Вторая половина дня

В кабинете с большими окнами, через которые в помещение проникают тёплые лучи осеннего солнца, стоит абсолютная тишина, нарушаемая лишь голосом довольно молодого по меркам профессии преподавателя. Вся женская, к слову, большая часть класса с обожанием взирает и слушает, что там излагает мужчина. Парни, как это водится, тоже вроде бы слушают. Ну, вы поняли… Чжи ИнГук, присев на краешек своего стола и держа в руке томик стихов, декламирует произведение известнейшей корейской современной поэтессы.

- «Знаешь ли ты?

Такие полудни, когда

Разлетишься вот-вот без следа,

Как колокольный звон —

Летит одиноко он,

И срывается одиноко…»

(Мун ЧонХи. Отрывок стихотворения: «Одиночество»)

Здесь в школе парты одиночные, а потому соседа или соседки у меня нет. Сижу на галёрке, куда сам забрался и не только из-за того, что все остальные места в классе уже были заняты..., смотрю в окно. По началу мне было интересно послушать произведения местных авторов. С авторами другой – моей бывшей Кореи я, откровенно говоря, знаком плохо. Да чего уж там… Вовсе не знаком. В смысле, имена авторов, хоть убей не вспомню, а вот некоторые сиджо (Жанр корейской лирической поэзии. Каждая строка стихотворения сиджо содержит 14-16 иероглифов (или слогов хангыля), всего 44-46 в трёх строчках. В середине каждой строчки делается пауза, поэтому при переводе на другие языки часто используется шесть строчек, а не три.) в голове остались, пусть и отрывками, но всё же где-то там они сохранились и если поднапрячься, то... Только напрягаться не хочется. Это всё тётя Света. Она любила их читать и иногда вечерами читала их нам с Серёгой.

- «Эх! Тётя Света, тётя Света.»

На ветку, стоящего рядом со школой дерева, уселась какая-то птаха и начала чистить свои пёрышки.

- «Хорошо тебе, животина. Летаешь, куда хочешь и когда хочешь. А мне вот приходится в школе номер отбывать, дабы родители не потеряли лицо и вообще…»

Осень здесь красивая. Вдалеке видна гора Намсан. Вот где бросается в глаза всё разнообразие красок, пока ещё не увядших, но уже начавших менять свой цвет лиственных деревьев.

(Намсан.)

Впрочем, это происходит здесь, как и в любом месте, где есть растительность. Буйство красок порой, если долго смотреть, может довести до мерцания в глазах. Зрение моё не столь хорошо, как бы мне того хотелось, а посему приходится носить линзы. Купил несколько пар тёмно-серого цвета. Так, чисто на всякий случай. Очки никуда не делись. Ну, последние, что пришлось приобрести на замену вторым. Я на них наступил у себя в комнате. Ума не приложу, как они оказались на полу? Первые вообще где-то «протерял».

Повернул голову, глянуть на ЧэЁн. Сидит и, подперев подбородок кулачком, с восхищением внимает сонсенниму.

- «Кажись что-то другое уже декламирует?» - Прислушался к вещающему преподавателю. – «Ну да, так и есть. Да и наплевать!», - отвернулся и вновь уставился в окно. – «Сейчас бы с Серёгой на пару, схватив удочки у него на даче, спуститься к реке, прихватив по паре баночек пива… Красотаааа!»

- «… Ранение сильное, стала калекой.

Всего одна война,

И я навсегда в плену