оказывались в ловушке собственного успеха, вынужденные продолжать завоевания в силу дюркгеймовского понятия "болезни бесконечного стремления", необходимости продолжать вознаграждать последователей и родственных соперников, а также страха, что культивируемый ими амбициозный милитаризм может породить угрожающих родственных соперников в случае окончания завоеваний.

Власть легитимировалась с помощью интенсивных и эстетичных религиозных ритуалов. Ядром солидарности в каждом городе служили религиозные церемонии, в которых все социальные слои многократно исполняли ритуалы. Сама война была ритуализирована. Ацтекские воины в бою одевались и вооружались в соответствии со своим знатным рангом, который определялся количеством пленных, взятых в предыдущих сражениях. Испанские солдаты никогда раньше не видели, как враги исполняют ритуальные танцы, когда идут в бой, одетые в яркие цвета, покрытые краской, украшениями, перьями, сложными головными уборами и прическами, некоторые из которых напоминали ягуаров, орлов или других существ, имеющих религиозное значение. Воины стремились не только убивать вражеских воинов, но и ранить их и брать в плен, поскольку пленные приносились в жертву богам, что служило эффектным церемониальным и политическим доказательством господства ацтеков и давало славу и видимые символы достижений захватчику. При нападении целью был захват городского рынка , разрушение и сожжение главного храма. Защитники падали духом, когда их бог падал перед более могущественным божеством. Главным символом завоевания был горящий храм - "победа в символе и поражение в факте".

Испанцы были потрясены жестокостью одного из воинских ритуалов ацтеков. Ацтеки унаследовали от других народов веру в то, что бог солнца должен пить человеческую кровь, чтобы выжить. Если он умрет, то землю окутает тьма и все живое прекратится. Единственным надежным источником большого количества крови были военнопленные. Поэтому пленных доставляли богам, вырывая у них бьющиеся сердца, и их кровь выливалась на ступени храма в присутствии народа. Новый правитель должен был доставить большее количество пленных, чтобы показать, что он одобрен богами. Этот жестокий милитаризм был заложен в культуру и институты ацтеков. Случаи этого явления известны по крайней мере с 1199 года и вплоть до церемоний, увиденных испанцами в 1519 году. Камилла Таунсенд говорит, что мемуары науатлей свидетельствуют о церемониях, проводимых в атмосфере благоговения, а не дикости, но это говорит о том, насколько дикость была заложена в них. Конечно, испанцы были ужасны и по отношению к туземным народам, которые оказывали им сопротивление. Это были соперничающие отвратительные формы рациональности.

Ацтеки также вели более ограниченную и регламентированную форму войны, называемую "войной цветов". В случае конфликта с ацтекским союзом городов-государств, считавшихся относительно равными по силе, например с Тлакскалой, обе стороны могли договориться о том, чтобы послать равное количество воинов из своих элитных знатных подразделений на оговоренное поле боя. Эти воины вступали в бой, но стремились ранить и захватить противника, а не убить его - примерно как римские гладиаторы, за исключением того, что некоторые пленники впоследствии приносились в жертву богу солнца. Это был способ установления относительного господства без особых убийств. Кроме того, это была возможность обучить людей и перебросить основные силы в другое место, не рискуя напасть на этого противника. Одна война цветов длилась, предположительно, восемь лет, но эти войны могли перерастать в промежуточную форму, в которой участвовали простолюдины, которых можно было захватить и принести в жертву, как это происходило с пленными всех рангов в полномасштабных войнах.

В 1519-21 гг. ацтеки встретили свой бой. Столкнувшись с конкистадорами, они оказались ниже их по тактике и вооружению. Их открытое построение пехоты, позволявшее каждому воину вести бой самостоятельно, было разбито тесным строем испанских терсио, в котором смешивались пики, мечи, арбалеты и мушкеты при поддержке артиллерии и кавалерии. К тому времени кавалерия в европейских войнах уже теряла свою силу, но испанские лошади оказались устрашающими на открытой местности на континенте , где не было лошадей. Кавалерия превратила отступление ацтеков в кровавую бойню. Огнестрельное оружие и арбалеты превосходили стрелы и дротики ацтеков, а испанские стальные доспехи и оружие превосходили ацтекские доспехи из плотной ткани и деревянное оружие с обсидиановым наконечником. Но этого было недостаточно для победы. Ацтеки приспособились устраивать засады в скалистой или лесистой местности, не приспособленной для лошадей, разработали более длинные копья, пригибались и уворачивались, когда видели, что пули летят по прямой линии. Испанцев было очень мало, их численность была огромной. Они могли разбивать вражеские атаки и наносить тяжелые потери, но не добиваться завоеваний. Они могли добиться большего единства и ясности цели. Когда прибыли испанцы, коренные народы спорили, что с ними делать, но они считали, что их слишком мало для завоевания. В отличие от них, испанцы точно знали свою цель: захватить золото, серебро и землю.

Однако главная слабость ацтеков была политической: отсутствие контроля над союзниками и нейтралами. По иронии судьбы, Моктесума в момент прихода испанцев как раз начинал попытки контролировать захваченные города с помощью губернаторов и гарнизонов. Система ацтеков работала хорошо до тех пор, пока Тройственный союз оставался более могущественным, чем любой местный соперник. Но как только испанцы обнаружили военное превосходство, недовольные клиенты и соперники увидели возможность свергнуть своих деспотичных повелителей. Особенно это касалось Тлакскалы, давней соперницы ацтеков, но все еще независимой, но обедневшей. Как и некоторые другие города-государства, они имели более представительные политические институты, и мы знаем, что в них горячо обсуждался вопрос о том, воевать ли с испанцами или вступать с ними в союз. Решающим моментом, вероятно, стало обещание Эрнана Кортеса предоставить им равную долю в добыче. Их туземные союзники, включая 20-тысячную армию Тлакскалы, давали испанцам равные силы в бою и средства для завоевания. Но тлакскальцы заключили договор с дьяволом.

Моктесума, лидер ацтеков, сначала был озадачен действиями испанцев, а затем, похоже, осознал собственную политическую слабость, что, возможно, объясняет его отказ от войны в 1519 году. Его шпионы донесли ему, что к побережью прибывают новые испанские корабли, и теперь было ясно, что его войска понесут огромные потери, даже если им удастся одержать победу. Он подозревал, что это разрушит его репутацию как военачальника, и он, а возможно, и империя будут свергнуты. Без демонстрации неповиновения со стороны своего абсолютного правителя другие ацтеки не имели легитимности, чтобы командовать длительным сопротивлением. Моктесума был вынужден предложить испанцам огромную дань, если они только уйдут, недооценив их амбиции и скупость. Военное превосходство и отход элиты от туземных правителей стали повторяющимися чертами европейских завоеваний. Не имея уз национализма, местные элиты оценивали силу европейцев по сравнению с местными правителями и становились на сторону того, кто, по их мнению, победит. Если кто-то из правителей вставал на сторону