Саманта стала озираться, словно кого-то потеряла.

— И кто, черт побери, он такой? — завопила девушка.

— Раньше он работал помощником в «Диор», — объяснил де Кузмин.

— Помощником? — продолжила орать Саманта. — Издеваешься?

Другие приняли новость спокойно.

— Кому достанется дом? — нетерпеливо спросила американка, поднимаясь на ноги. — Кому достанется дом? — завизжала она.

Де Кузмин с грустью посмотрел на Саманту.

— Дом остается под руководством семьи Вертхеймер, которая управляет им вот уже пятнадцать лет. — Он закрыл папку. — Завещанием будут заниматься швейцарские юристы мадемуазель Шанель.

— Завещанием? — Американка засмеялась и повернулась к остальным. — Не падайте духом!

— Саманта… — Моник потянулась, пытаясь взять подругу за руку — казалось, девушка готова напасть на де Кузмина. — Сядь…

— Я собрал вас здесь, чтобы прояснить ваше положение в доме, — продолжал директор. — Софи, мы хотим, чтобы ты оставалась лицом «Шанель». Мадемуазель Фар, мы надеемся, что вы продолжите безупречную работу в мастерской.

Мужчина замолчал и скрестил руки.

— Это все.

— А я? — пронзительно крикнула Саманта.

— В твоих услугах мы больше не нуждаемся, — ответил де Кузмин.

Саманта встала перед месье, нацелив на него свой самый убийственный взгляд.

— Увольняете, значит? Мадемуазель верила в меня! Она хотела, чтобы я…

— Директора считают, что дом «Шанель» успешен сам по себе. Ему не нужен рекламный агент.

— Значит, я вам не нужна? — закричала американка. — Ах ты, высокомерная французская скотина!

Она наклонилась к де Кузмину и прошипела:

— Ты мог бы помочь. Мог бы замолвить за меня словечко. В моих силах лишить тебя жизни! Даже не думай еще хоть раз попасться мне на глаза!

— Все свободны, — сказал директор.

Саманта долго смотрела на него, потом приблизилась. Мужчина вздрогнул.

— С этого момента за оральные услуги тебе придется платить! — прорычала девушка ему на ухо.

И вышла из кабинета, задрав нос.

Подруги последовали за ней.

— Больше ни за что в жизни! — взорвалась Саманта, когда они вышли на улицу.

Кристофер ждал их, держа на руках Габи. Он поцеловал любимую и подруг.

— Я подумал, что должен быть здесь, — сказал юноша. — Все в порядке? Клаус ждет в кафе.

— Все нормально, — ответила Софи.

— Нет, не нормально! — воскликнула Саманта. — Меня уволили! Снова! — негодовала она, проталкиваясь через толпу фотографов. — Ребятки, дайте пройти, дышать нечем!

— Но вы велели нам ждать здесь, — возразил парень, похожий на Жан-Поля Бельмондо.

— Я ожидала сенсации… — Она злобно посмотрела на него. — И ошиблась. Убирайтесь!

Друзья последовали за Самантой в кафе. Девушка рухнула на стул рядом с Клаусом и зарыдала. Мужчина приобнял ее.

— Я же предупреждал…

— Скотч! — выдохнула американка.

Моник коснулась ее плеча.

— Для алкоголя еще рановато. Выпей горячего шоколада, — посоветовала швея.

— Черт побери, мне нужна выпивка покрепче! — закричала Саманта.

Моник заказала скотч. Жертва увольнения бормотала что-то о судебных исках. Кристофер и Софи заказали кофе. Когда напитки принесли, Саманта залпом выпила свой и подала официанту знак повторить.

— Не могу поверить… — начала она.

— Саманта, мне жаль, что Шанель не оправдала твоих ожиданий, но она была очень одинока, — объяснила Моник. — Старушке казалось, что она должна чем-то платить за дружбу.

Американка проглотила второй скотч, будто это была кола.

— Уволил у всех на глазах, — пробормотала она. — Я расправлюсь с ним, клянусь! У отца есть связи с наемными убийцами. Всего каких-то пять тысяч баксов. Смерть этого гада стоит каждого потраченного цента!

— Саманта! — закричала потрясенная Моник.

— Успокойся, — утешал девушку Клаус. — Ты найдешь работу не хуже.

— Ох, куда можно пойти после «Шанель»? — простонала та.

— Есть и другие дома, — заверила ее Моник. — Гаю нравится у Сен-Лорана.

— Ага, Сен-Лоран! И что он придумал? — усмехнулась Саманта. — Костюм для сафари? «Шанель» — смысл моей жизни. — Она взяла еще выпить. — Даже во снах я возглавляю лечебный центр для помешанных на Коко. Это звучит нелепо, но…

Софи засмеялась. Клаус шикнул на нее.

— Вчера она проснулась с уверенностью, что кровать покрыта камелиями, сделанными из тысячедолларовых купюр. Мне пришлось включить свет, чтобы убедить ее в обратном.

Лицо «Шанель» поежилась.

— А ты что об этом думаешь, Софи? — спросила Моник.

Молодая мама серьезно оглядела собравшихся.

— У меня предчувствие, — сказала она, — что это еще не конец истории.

Друзья не могли долго сидеть в кафе: было много дел. У Клауса намечалась фотосессия. Саманта хотела последить за ее ходом, а после обсудить с Жислен презентацию новой коллекции. Софи и Кристофер собирались отвести Габи домой на обед. Моник нужно было делать примерки в cabines «Шанель».

Саманта проглотила третий скотч и поднялась. Остальные последовали за ней на улицу.

— Знаете что? — с вызовом воскликнула девушка, пошатываясь. — К черту «Шанель»! Да! К черту их всех!

Она пробежала несколько шагов назад по улице Камбон, остановилась рядом с домом и закричала:

— К дьяволу «Шанель»! Засуньте своего нового дизайнера куда подальше! Он никогда не заменит мадемуазель! Никогда!

Стеклянные двери распахнулись. Directrice бутика сердито посмотрела на нее с порога.

— Вы взяли эту вещь у нас? — Она указала на костюм от Шанель, надетый на грубиянке. — Могу я получить ее обратно?

— Вот! — Саманта сорвала пиджак и кинула на голову женщины. — Засунь в свою заносчивую французскую задницу!

Девушка начала расстегивать юбку, но Клаус ее остановил. Какой-то фотограф успел заснять, как пиджак летит на управляющую.

— Пойдем, девочка моя, — настойчиво произнес немец.

Он набросил Саманте на плечи свой черный кожаный пиджак и поймал такси.

— Не будем выставлять себя дураками! Сегодня еще фотографировать. Мне нужна твоя помощь.

Фотограф открыл дверь и помог девушке забраться на заднее сиденье. Она сразу же отключилась. Клаус схватил Кристофера за руку.

— C'mon,[117]приятель, ты всегда над ней подшучивал, но сейчас мы повзрослели и по-другому понимаем реальность. Я прав? Она станет моей женой. Помоги: Саманта может умереть из-за «Шанель»! Предложи ей постоянную работу! Она не подведет!