– Что я должен делать?

– Танцуй! – засмеялся старик.

Юноша поднялся с места и неожиданно ловко пошел на зиньянку, довольно удачно подражая манере танца, виденной им перед этим. Танцовщица не ожидала такого. Обычно подобные упражнения не знакомых с зажигательными плясками жителей северных провинций сводились к неуклюжему топтанию на месте и быстро заканчивались. Кавалер просто признавал свое поражение, останавливался и растеряно разводил руками. Поэтому девушка двигалась поначалу небрежно, даже лениво, и музыка играла в довольно умеренном темпе.

Конрад вышел вслед за танцовщицей на середину площадки и зиньянка повернулась к нему лицом. Она грациозно повела плечами и, сделав вид, что приближается, тут же отступила. Но ловкий юноша не отставал от нее ни на шаг, не совершил ни одного неверного движения. Он, как и следовало, сделал вид, что отшатнулся, а затем последовал за ней, ни на волос не изменяя положенного расстояния.

Танцовщица неожиданно вильнула в сторону, надеясь сбить юношу с ритма, но ей это не удалось. Какое-то время она пыталась запутать своего на удивление ловкого партнера, резко и внезапно меняя направление движения, но связывающая их косынка так и не натянулась, и не обвисла, сохраняя то положение, которое и должно быть.

Тогда зиньянка подала музыкантам незаметный знак ускорить темп, но и это не помогло. Зрители с изумлением смотрели как легко и красиво двигается юный рыцарь, ни в чем не уступая своей партнерше. Вдруг он сбросил косынку с шеи и, намотав ее на кисть, рывком заставил девушку приблизиться.

Зиньянка сверкнула глазами и изогнулась, гибкая и грациозная как кошка. Теперь она танцевала всерьез, без небрежности, и шелковая оранжево-алая юбка, словно языки пламени, вилась вокруг стройных лодыжек. Она снова подала знак ускорить темп и бубны зачастили в такт перестуку ее каблучков, а скрипки взвизгнули и понесли девушку на гребне волны, но она уже не вела в танце.

С полуоткрытым ртом Дарнок смотрел как танцует Рес. Он танцевал так же, как и сражался – с поразительной легкостью и ловкостью. Двигалось все его тело, а не только руки или ноги, каждый мускул принимал участие в пляске, которая становилась все безумнее, все неистовей. Танцевали его пальцы, плечи и даже улыбка, которая то исчезала, то появлялась на губах.

Волосы прилипли ко лбу танцовщицы, ее грудь вздымалась, каблуки выбивали безумную дробь, юбки взвивались выше колен. Не отрывая пылающий взгляд от лица партнера, повинуясь его сильным рукам, она летела под бешеную мелодию, которую все убыстряли и убыстряли вошедшие в раж музыканты. Она еще никогда не танцевала так. Ей казалось, что сердце вот-вот вырвется из груди, чтобы упасть к ногам юного рыцаря. Зиньянка едва дышала, не помня себя в вихре танца, безудержного и пьянящего как всепоглощающая страсть.

Их по-прежнему связывала косынка и они не приблизились друг к другу ни на шаг, но каждое их движение вызывало у зрителей ощущение страстных любовных ласк, соединения двух тел, опалённых жаждой наслаждения…

Внезапно музыка оборвалась и зиньянка без чувств упала в объятия своего партнера.

– Поцелуй! Поцелуй! – неслось со всех сторон.

Зрители, затаившие дыхание во время танца, теперь свистели, кричали и топали ногами.

Конрад наклонился и приник губами к вырезу блузки танцовщицы, которая полулежала в его руках, к тому месту, где сходились две бешено вздымающиеся округлости ее грудей.

– Вот дьявол! – вырвалось у Дарнока.

Барон только крякнул и расправил седые усы. Отец Жерони снисходительно улыбался. Молена, бледнее мела, поднялась с кресла. Винна отчаянно кусала губы.

– Это уже неприлично, – проворчала, хмурясь, Далина.

Зиньянка с томным стоном подалась вперед, обхватив голову юноши руками и ища своими губами его губы, но Конрад помог ей выпрямиться и подал сложенную уголком косынку.

– Держи!

Тонкий ручеек золота скользнул в складки голубого шелка. Девушка была вынуждена отпустить шею юного рыцаря, которую все еще обнимала одной рукой, чтобы не рассыпать деньги. Танцовщица тихо засмеялась.

– Я приду к тебе этой ночью, мой огненный, мой медовый, – жарко прошептала она и скрылась в толпе своих сородичей, вызывающе покачивая бедрами.

Когда Конрад вернулся к помосту, Молена встретила его ледяным молчанием и уничтожающим взглядом. Демонстративно отвернувшись от юноши, она удалилась в свою палатку, всем своим видом выражая негодование. Барон, проходя мимо, лишь укоризненно покачал головой.

Недовольная Винна поспешила скрыться с глаз, чтобы поискать на окраине лагеря Лоранг с ее приворотным зельем. Мало ей Молены, так тут еще и зиньянка! Нужно было немедленно что-то предпринимать, чтобы не потерять Конрада.

Жанкита тоже хмурилась, но открыто выказывать свое недовольство не решалась. Пока юный рыцарь и Дарнок обсуждали представление и строили планы на ближайшее будущее, стоя на пороге палатки оруженосца, девушка сосредоточенно ковыряла носком сапога землю в нескольких шагах от них. Заметив ее настроение, Рес окликнул Жанкиту и велел идти в палатку. Тяжело вздохнув, девушка нехотя выполнила приказание.

Через мгновение после того, как за нею опустился полог, тишину ночи разорвал дикий женский визг. Рес и Дарнок опрометью бросились в палатку рыцаря. Юноша мгновенно зажал одной рукой рот визжащей Жанките, а второй преградил путь оруженосцу и предостерегающе воскликнул:

– Тихо! Ни шагу дальше! Замрите!

На ложе, застланном зеленым шелком, раскинув руки, закатив глаза и открыв рот лежала зиняьянка. В тусклом свете горевшей на столике возле кровати масляной лампы ее запрокинутое лицо казалось неестественно бледным, черные косы свешивались на пол. На груди девушки серо-зеленой блестящей лентой извивалась змея. Вторая ядовитая гадина свернулась кольцами возле сброшенного башмачка, лежавшего у кровати.

– Боже всемогущий! – только и смог произнести Дарнок.

– Оставайтесь на месте. Не шевелитесь и ни звука! – отпуская Жанкиту, предупредил рыцарь.

Он двинулся вперед мягко, бесшумно, слегка пригнувшись и выставив вперед правую руку. Обе змеи как по команде подняли головы и зашипели. Рес сделал еще шаг и вдруг молниеносным движением схватил обеих рептилий за шеи одновременно. Жанкита успела только ойкнуть, когда синхронным движением пальцев юноша свернул ядовитым гадинам головы и бросил на землю их сразу же обмякшие тела.

– Все. Теперь опасности нет, – хладнокровно сообщил юный рыцарь, отшвырнув ногой бездыханных змей.

Он сразу же склонился над зиньянкой. Мельком взглянув на ее лицо, Рес сгреб в охапку все подушки и уложил танцовщицу так, чтобы ее голова была как можно выше.

– Она мертва? – стуча зубами от страха, спросила Жанкита.

– Нет, мы подоспели вовремя, теперь она будет жить, – не оборачиваясь, отозвался Конрад. – Яд не действует мгновенно.

С этими словами он приподнял юбку и стал осматривать изящную щиколотку девушки, на которой ясно виднелись два маленьких пятнышка – следы укуса.