Постепенно я начал ловить себя на мысли, что необычное соседство со странным созданием перестает действовать мне на нервы. Всего за сутки я научился дисциплинировать ход собственных мыслей. Теперь вместо прежней мешанины, обо всем сразу и ни о чем вообще, в голове выстраивались упорядоченные логические цепочки, из которых как бы сами собой формировались вполне устойчивые визуальные и вербальные образы, с помощью которых я мог вполне сносно общаться с Хранителем. К тому же я создал отдельный, недоступный для восприятия соседа мыслительный канал, при помощи которого контролировал ход своих сугубо интимных переживаний. Когда-то в ранней юности, начитавшись серьезных книг по психологии вперемешку с фантастикой, я пытался рассуждать о том, каким станет мир, если каждый индивидуум будет иметь телепатические способности. Исчезнет обман, никто не будет пытаться ловчить и вводить в заблуждение другого, исчезнет преступность, мужчины и женщины будут жить вместе лишь по великой обоюдной любви и никогда не станут изменять друг другу. Примерно так наивно мыслил я в те далекие времена. Однако лишь теперь я понял одну истину: человек – существо настолько гибкое, что, даже обладая безграничными способностями к телепатии, обязательно найдет способ утаить от ближнего самое сокровенное.

Сразу после ужина решили укладываться на ночлег. Несмотря на то что за все время пребывания группы в мире Лабиринта никакой опасной живности и следов разумной деятельности на нашем пути не повстречалось, было решено, наряду с магической защитой, возведенной Фариком вокруг лагеря, организовать ночные дежурства. Мне выпало охранять покой товарищей лишь через четыре часа по стандартному земному времени. Чтобы не терять даром драгоценных мгновений, отпущенных природой усталому путнику для восстановления его жизненных сил, я с комфортом устроился на извлеченном из рюкзака надувном матрасе и тут же провалился в уютную бездонную пропасть…

«Просыпайся, Коршун! Хватит дрыхнуть! – вывел меня из состояния забвения взволнованный голос Хранителя. – Открывай быстрее глаза! Мне нужно срочно сориентироваться в обстановке».

Не в силах распахнуть налитые свинцом веки, я попытался перевернуться на другой бок и тут же забыться. Что себе в конце концов позволяет этот приживала? Мало того что навязался самым наглым образом, теперь после утомительной четырехчасовой вахты бесцеремонно теребит, спать мешает.

«Подъем, соня! – не унимался посторонний голос под черепной коробкой. – Пропустишь все самое интересное».

С трудом мне все-таки удалось немного приоткрыть глаза. Ничего интересного вокруг: бледное серебристое небо, яркое пламя костра, немного в стороне Брюс усердно орудует ножом – что-то вырезает от скуки из древесины «кактуса».

«Отстань, зануда, до утра еще далеко!» – я попытался еще раз отмахнуться от навязчивого прилипалы.

«Да очнись ты, наконец! – голос Хранителя невыносимым громом прогремел внутри моей многострадальной черепушки. – Опасность рядом, а ему поспать приспичило».

При слове «опасность», хлынувшем в кровь потоком адреналина, весь мой сон как ветром сдуло. Прошло всего лишь краткое мгновение, и я уже, приподнявшись, вращаю во все стороны головой в поисках источника угрозы. Не обнаружив в пределах видимости такового, накинулся с упреками и обвинениями в явном вредительстве на виновника переполоха.

«Остынь, Коршун! – ничуть не смутившись, заявил Хранитель. – Скоро сам все увидишь. Расслабься, пожалуйста, на минуточку. – После того как я выполнил его просьбу и максимально расслабился, он перехватил управление мышцами шеи и повернул нашу общую голову градусов на сорок пять вправо. – Теперь смотри в оба, они скоро будут здесь».

Я хотел было с пристрастием допросить соседа: кто «они» такие и почему их следует опасаться? Однако не успел сформулировать в голове нужного мыслеобраза, как в указанном Хранителем направлении заметил какое-то шевеление. Теперь мне стало не до настырного соседа, все вопросы как-то сами собой улетучились. Сейчас я был склонен безоговорочно доверять его интуиции. Необходимо срочно будить товарищей, и делать это нужно очень тихо, чтобы крадущийся во тьме неприятель загодя ничего не заподозрил.

Вместе с понятливым ветераном, которому, чтобы мгновенно разобраться в обстановке, достаточно было бросить мимолетный взгляд в сторону подозрительного движения, мы быстро растолкали остальных членов экспедиции. Пока Его Величество, Пат и Фарик усиленно терли слипающиеся глаза, выяснилось, что Злыдень куда-то пропал. На вопрос короля «Где собака?» Брюс развел руками.

– Только что здесь вертелся. Наверное, прогуляться пошел или по какой другой надобности.

Впрочем, долго переживать за жизнь лохматого друга нам не пришлось. Когда все уже были на ногах, из ночного полумрака в круг, освещенный пламенем костра, метнулась знакомая тень об четырех лапах. На сей раз пес был не просто взволнован, по его взъерошенному виду нетрудно было догадаться, что он находится в состоянии полного смятения чувств. Если бы на его месте была обычная собака, я скорее охарактеризовал бы это состояние обыкновенным испугом, но сказать такое про нашего отважного разведчика язык не поворачивается. Вместо привычных слюнявых приветствий и виляний хвостиком Злыдень встал рядом с Пат мордой в сторону непрошеных гостей, приняв боевую волчью стойку, и негромко зарычал, как бы предупреждая всех нас о надвигающейся опасности.

По мере приближения гостей непонятное шевеление начало приобретать некоторые черты определенности. Стало ясно, что к нашему лагерю приближается группа двуногих существ в количестве примерно полутора десятков.

Я облегченно вздохнул и расслабился. С какого рожна явный перестраховщик Хранитель затеял всю эту кутерьму? Без всякого сомнения, аборигены, прознав о появлении пришельцев, проявили вполне закономерную заинтересованность и решили познакомиться со вновь прибывшими. Почему мой сосед по коммунальной черепушке ни с того ни с сего вдруг решил, что местные представляют для нас угрозу? Может быть, совсем наоборот, если они достаточно дикие, то могут принять нас за посланцев богов со всеми вытекающими последствиями: осыпанием гостей лепестками местных цветов, коллективной обжираловкой до заворота кишок, танцами до упада вокруг костра и прочими сопутствующими хорошей вечеринке атрибутами.

Мои размышления о радужных перспективах встречи представителей двух цивилизаций были бесцеремонно прерваны ехидным смешком.

«Размечтался, Коршун! – Фундаментальный Закон и незыблемая Константа в одной упаковке нагло вклинился в ход моих размышлений. – Дюжина живых мертвецов в сопровождении трех личей. Пожаловали по ваши души. Предупреди мага. Пусть подготовится».

«Не понял! – Забыв пожурить Хранителя за вопиющее нарушение ранее достигнутых договоренностей о невмешательстве в частную жизнь, я обратился к нему за разъяснениями: – Кто такие личи и каким таким образом мертвяки – и вдруг живые?»

«Работа Некросера. Давным-давно, во времена устранения последствий его экспериментов, мне довелось иметь дело с бессмертными, которых он создал. Весьма премерзкие, скажу тебе, существа и очень опасные для обыкновенных смертных. Поэтому не медли – быстрее предупреди Фарлафа! Если бы я только имел возможность действовать в этой реальности…»