– Это правда?

– Да.

– А ведь ты мне очень нравишься, милая. Я, кажется, просто взял да влюбился в тебя. Ты веришь мне?

– Нет. – И, даже не пробуя как-то обосновать свой категоричный ответ, она взяла и увела разговор чуть-чуть в сторону: – Денис, а мне можно поехать с тобой?

Как мне хотелось ответить, что можно! Но Конфетка, как ни крути, ни с одной стороны не вписывалась в четкий сценарий ответки, который был разработан мною еще накануне и в полной мере одобрен «исполнительным директором представления» Дачником. И поэтому мне пришлось ответить:

– Нельзя. Ты пойми меня правильно.

– Я понимаю, – только и вздохнула Света.

– Два дня. Только два дня, Конфетка. А если вдруг что-то меня там задержит, я обязательно позвоню. По этому телефону. Идет? Ведь ты поживешь у меня, пока я не вернусь?.. Вернее, что я болтаю? – Я пальцами легонько шлепнул себя по лбу. – Почему только пока не вернусь? Ты переедешь ко мне насовсем. Мы сегодня же сходим к консьержу и оформим на тебя пропуск в парадную. Лады?

В ответ она только молча пожала плечами. А потом задала совершенно сторонний вопрос:

– Ты ведь их завтра замочишь, Ангелину и брата?

– Да, замочу. Может быть, завтра. А может быть, дам прожить еще один день.

– И уверен, что не спалишься, Денис?

– Уверен, – кивнул я в ответ.

– И все-таки осторожнее. Я буду за тебя беспокоиться. Позвони, когда все будет нормально. И скорей возвращайся. – Конфетка крепко приникла ко мне, коснулась мягкими горячими губками моего подбородка. – А сейчас иди к себе в спальню. Тебе действительно надо поспать перед дальней дорогой. А я тебя навешу. Когда отдраю этот проклятый поднос.

Но Света в тот день так и не пришла в мою спальню. А может, все-таки приходила? Мне так и не доведется этого узнать никогда, потому что стоило в тот удачный, насыщенный терками и разборками день доползти до кровати, как я тут же свалился прямо поверх одеяла. И безмятежно и крепко продрых три часа, пока не был разбужен Комалем, который настойчиво тряс меня за плечо и недовольно брюзжал:

– Командир, ну чего за туфта? Ты вызывал нас сюда лишь затем, чтобы мы оберегали твой сон? Или есть дела поважнее? Так давай тогда их перетрем. А то, если честно, уже запарились ждать.

– Извини, Комаль. Что же вы сразу не разбудили, как только пришли?

– Да ладно! Ништяк!

– А о чем потереть, не волнуйся, найдется. Геморрои действительно есть. – Я спустил ноги с кровати и провел ладонями по вискам, словно смахивая остатки дремы у себя с головы. – Такие сочные геморрои, что, обещаю, будет совсем не до сна. Так что готовься.

– Всегда готов, командир, – блеснул Комаль своей ослепительной белозубой улыбкой и недвусмысленно постучал кувалдочкой-кулаком по раскрытой ладони.

– Подожди в машине. Я быстро. Туда и обратно. – Эл вылез из серенькой Лехиной «ауди» и пошел к знакомому подъезду, где накануне устанавливал в распределительном телефонном щите подслушивающее устройство. И, конечно же, увлеченный преследованием Ангелины и Леонида, забыл его снять. А ведь жалко «жучка». Вот и пришлось сегодня припрягать Леху Взрывника съездить в квартиру жертв. Туда и обратно – каких-то несколько троллейбусных остановок. Всего ничего. Всего полчаса…

Взрывник увязался в подъезд следом за ним.

– Чего тебе там? – непонимающе пожал плечами Эл. – Не видел парадняков?

– Просто размяться. – Леха сунул в рот пластик жвачки, протянул пачку Электронику, но тот отрицательно покачал головой. – Заодно посмотрю, куда ты пихаешь свои хитрые штучки.

– Один черт, ни хрена не поймешь, – усмехнулся Эл. – Так же как я не понимаю в твоих тротилах и гексогенах. Проходи. – Он пропустил Леху вперед. – Спускайся в подвал.

– Что, в сам подвал? – Взрывник, почувствовав, что он рискует выпачкать ноги, уже передумал смотреть, куда «пихают хитрые штучки».

Но Эл решительно подтолкнул его в спину.

– Нет, рядом. Пошли-и-и. Испугался, – ехидно произнес он. – Раз уж поперся, поможешь. Не волнуйся, здесь сухо.

В подвал действительно лезть не пришлось. Распределительный щит располагался в коротком пролете лестницы, так что спуститься надо было всего на десяток ступенек. Электроник ловко размотал провод, которым была прикручена дверца щитка, распахнул ее, буркнув:

– Посвети. Есть зажигалка?

И Леха достал из кармана пижонскую «Живанши». Но щелкнуть ей он так и не успел.

Наверху послышались быстрые шаги. Кто-то спускался по лестнице. А вступать в бессмысленные пререкания с жильцами в их планы не входило. Эл прикрыл дверцу щитка. Взрывник, состроив безразличную физиономию, замер.

Шаги приближались.

Отвратная штука жизнь подкинула очередной мерзкий сюрпризец. Последний сюрпризец.

То, что он и правда последний, Электроник понял сразу, как только увидел здоровенного типа, который, как чертик из табакерки, возник буквально в пяти метрах от них. Чуть выше – всего в каких-то десяти ступеньках… А рядом с ним нарисовался еще один боевик в камуфляже и черной шапочке с прорезями для глаз. И еще один… Трое. У двоих в руках по пистолету. У третьего – того, что объявился на обзоре первым, – маленький автомат.

«Штатовский "Ингрем", – машинально отметил про себя Эл. – А значит, эти быки не из мусарни. Хопинские охраннички. Кто же еще? Кто-то самый умный в их кодле предположил, что телефон этой, будь она проклята, Ангелины, в тот момент, когда ей звонил Знахарь, мог быть на прослушке. Проверили щит, и все оказалось действительно так – в щитке был "жучок". А потом ребяткам оставалось только дождаться дурака Электроника, который, пожадничав, сам влез в ловушку из-за дешевой электронной безделушки. Что ж, скупой платит дважды. И чего теперь дальше?»

– Рожей к стене! Опереться руками! – коротко объяснил один из боевиков, качнув стволом «Ингрема».

«Сначала обыщут, – предположил Эл, – потом для острастки двинут разок по почкам, нацепят наручники и загрузят в машину. Отвезут в какое-нибудь тихое место и начнут задавать вопросы. Отвечай на них, не отвечай – ровным счетом ничего не выгадаешь. Все равно умирать. И остался единственный выбор – сделать так, чтобы тебя шлепнули сразу, или подохнуть в мучениях. Первый вариант лучше».

Похоже, что Леха Взрывник все рассчитал точно так же. И в тот момент, когда детина с «Ингремом» еще раз прорычал: «Руки на стену!», он, на лету доставая из-за пазухи пистолет, резко кинулся в сторону – туда, где в небольшом тамбуре около запертой подвальной двери оставалась хоть небольшая надежда не сразу угодить под автоматную очередь. Совсем ничтожная надежда, которой так и не суждено было сбыться. «Ингрем» с глушителем почти бесшумно квакнул, и несколько пуль, пробив Лехе грудь, отбросили его тело к стене. Он умер сразу, даже не успев снять свой ТТ с предохранителя. А буквально через секунду короткая очередь скосила и Электроника. Одна из пуль впилась ему в горло, и последнее, о чем он подумал в жизни, это о том, что из-за хлынувшей крови никак не удается вдохнуть. И о том, как же сильно жжет в животе.