— Хантер, это…

Он прервал меня и начал что-то бессвязно бормотать.

— Так нужно, ты же знаешь? Я чувствую себя неловко, но нам обоим придется наказать его. Я здесь не на прослушивании на роль его любимого дяди, Мейзи. Я пытаюсь быть отцом, и он должен знать, что я собираюсь время от времени наказывать его. Пожалуйста, не сердись на меня за это.

Он хотел быть отцом Коби.

Мой шок испарился, и я взяла его за руку.

— Я не злюсь. Вовсе нет.

— Нет? — спросил он, перекрывая плач Коби. Его лицо все еще было искажено болью, когда он посмотрел на Коби сверху вниз. Хантер начинал понимать, что быть родителем не всегда легко.

— Я не злюсь. — Я не могла представить, чтобы у Коби был лучший отец, чем Хантер, и, если он хотел эту работу, она была его.

— О. — Беспокойство исчезло с его лица, и он наклонился, чтобы отцепить Коби от моих ног. — Послушай, приятель. Мне не нравится ругать тебя, но ты должен выслушать нас. Хорошо?

Коби кивнул и упал Хантеру на грудь. Хантер все еще выглядел несчастным, а Коби все еще плакал, но я не могла не думать, что это хорошо. Это было частью связи отца и сына.

Глядя на них сверху вниз, я пришла к осознанию. Я сделала это. Я нашла самого лучшего отца, о каком только мог мечтать Коби. Мы больше не были одни. Я больше не была матерью-одиночкой. Хантер и я были командой, а с Коби — семьей.

Слезы безмерной радости навернулись мне на глаза, но я сморгнула их.

— Может, нам сейчас пойти за тыквами?

Хантер откинул Коби назад и вытер слезы с его крошечного личика.

— Больше не пугай людей, ладно?

— Х-хорошо, — пробормотал Коби, запинаясь.

Хантер грустно улыбнулся ему.

— Может, нам пойти повеселиться?

Коби кивнул и снова уткнулся в Хантера. Они еще немного пообнимались, пока Коби не взял себя в руки. Затем, взявшись за руки, они вместе пошли по кукурузным рядам, а я последовал за ними.

— Ого. Стало действительно многолюдно, — сказала я, когда мы вышли из лабиринта.

Пока мы были в лабиринте, количество людей увеличилось вчетверо. У киоска с лимонадом стояла очередь в десять человек, а у входа на тыквенную грядку, заваленную тюками соломы, собралась плотная группа людей. Все взрослые стояли кучкой, в то время как дети бегали повсюду.

— Можно мне пойти поиграть? — спросил Коби Хантера.

Он кивнул.

— Конечно, приятель. Не заходи слишком далеко.

И он убежал, забыв о своем наказании.

Я скользнула к Хантеру и обняла его за талию.

— Это отстой, — пробормотал он.

Я рассмеялась.

— Быть плохим парнем совсем не весело. Добро пожаловать в клуб.

— Мейзи! — Я подняла глаза и увидела, что к нам подходит моя школьная подруга.

— Привет! — Я помахала рукой и отпустила Хантера, взяв его за руку, чтобы представить.

В течение следующих двадцати минут я представляла Хантера целому ряду людей, которые подходили поприветствовать нас. Люди, которых я знала по церкви моих родителей, подходили поздороваться. Друзья из старшей школы хотели познакомиться с Хантером. Коллеги-предприниматели, с которыми я работала в торговой палате, спросили, как идут дела в мотеле.

— Ты действительно знаешь всех, — сказал Хантер, когда люди, с которыми мы разговаривали, ушли.

— Почти всех, — поддразнила я. — Привыкай к этому, доктор Фарадей. Теперь ты часть сообщества. Куда бы мы ни пошли, ты всегда будешь с кем-то знакомиться. Твои дни, когда ты был просто еще одним красивым лицом в чикагской толпе, прошли.

— Мне это нравится. — Он улыбнулся, и у меня задрожали колени.

Будет ли эта улыбка всегда вызывать у меня головокружение?

Так же сильно, как мне нравилась его улыбка, мне нравилось, что он был рядом со мной. Что он был моим. Что люди в нашем городе всегда будут думать о нас как о едином целым.

Хантер, Мейзи и Коби.

При мысли о моем сыне мой взгляд упал на тыквенную грядку. Я периодически проверяла, как он, издалека наблюдая, как Коби бегает вокруг, чтобы осмотреть все тыквы. Только на этот раз, когда я просмотрела ряды, я не увидела Коби.

Моя улыбка погасла, и я направилась с нашего места к грядке. Мои глаза скользили взад и вперед по каждому ряду, но моего сына нигде не было видно.

— Коби! — позвал я, снова осматривая весь район. Мое сердце бешено колотилось, а глаза лихорадочно искали.

Хантер подошел ко мне.

— Коби! — Паника на его лице и в голосе была такой же, как у меня.

— Коби, где ты? — крикнула я.

Я отошла от тыквенной грядки и начала осматривать другие участки фермы. Я не видела его ни у амбара, ни у ряда переносных горшков. Его не было ни у киоска с лимонадом, ни в сувенирном магазине. И я не видела его у входа в лабиринт.

— Коби! — Теперь я уже кричала. Другие лица смотрели на меня, но я не обращала на них внимания. Я была слишком занята поисками своего пропавшего ребенка.

Как такое могло случиться? Он только что был здесь.

— Коби! — снова закричал Хантер.

— Кого вы ищете? — спросил мужчина рядом со мной.

— Моего сына. — Я не смотрела на него, пока говорила, а просто продолжала искать. — Вы не видели маленького мальчика? Каштановые волосы. На нем неоново-желтая рубашка и джинсы.

— Нет, но я помогу вам искать.

На заднем плане я слышала, как он описывал Коби другим людям, которые затем начали свои собственные поиски.

Пожалуйста, Боже. Позволь мне найти его. Где он?

— Коби! — Хантер и я, мы оба кричали это снова и снова, но ответа не было.

— Я проверю лабиринт, — сказал Хантер. — Ты сходи проверь у амбара.

Я кивнула и побежала к амбару, лихорадочно разыскивая своего мальчика. Кровь стучала у меня в ушах, пока я искала в полной панике. Ужас пробежал по моим венам. Ничто, даже та ночь, когда Эверетт похитил меня, не могло сравниться со страхом потерять Коби. Мои ноги и руки покалывало, когда я обыскивала амбар. Мой организм был настолько накачан адреналином, что я несколько раз спотыкался на бегу.

— Коби! — Я выкрикивала его имя снова и снова, но он не появлялся.

Он ведь не прятался, не так ли? Он бы не попытался напугать меня сейчас, не после того, как Хантер отругал его, не так ли?

Нет. Ни за что. Я знала своего сына, и он знала меня. Если бы он услышал панику в моем голосе, он бы не стал прятаться.

Я вылетела из амбара