колебался: кого же из двоих близких для него людей оставить своим преемником… Своего племянника Юстина, сына сестры Вигилянции, он назначил на должность куропалата, начальника дворцовой охраны… Давно это было, когда была ещё жива Феодора. Под её давлением он и назначил племянника на эту должность. И всё после того, как Феодора женила его на своей племяннице, Элии Софии.

Должность куропалата давала большую силу при дворе, очень большую, тому, кто занимал её.

Был у него ещё кандидат в преемники: тоже Юстин, но сын Германа, тоже племянника, уже давно покойного полководца Германа… И в последнее время он склонялся к тому, чтобы назначить его преемником… Тот Юстин, сын Германа, сейчас служит главнокомандующим в приграничных районах империи. Служил в Лазике, сейчас на Истре, показал себя с самой лучшей стороны. Способный в военном деле, как и его отец, хладнокровный, никогда не ввяжется в авантюрные военные операции, прежде всё обдумает, взвесит…

Эти мысли о преемнике не оставляли его в покое. Чем бы он ни занимался, они всегда были с ним, преследовали его даже во сне. И что-то часто стала во сне являться к нему Феодора, уговаривала не оставлять трон Юстину, сыну Германа…

«Ты забыл, что он, Юстин, и его отец, Герман, твой племянник, устроили заговор против тебя, когда я только что умерла… Было лето, стояла жара, обычная в такое время… Как только меня не стало, у тебя сразу же начала уходить власть из рук… Ты же сидишь по вечерам, до поздней ночи, со своими священниками, изощряетесь в мыслях о религии, вере… Они же, священники, люди романтического склада, фантазёры, мистики… Строят какие-то отвлечённые словесные ухищрения… А как доходит до дела, сразу же теряются, ни на что не годятся… Любой солдат, преторианец, знает, что надо делать, а они – нет!.. Пустозвоны, болтуны…»

* * *

Летом этого года магистра Юстина, сына Германа, вызвал с Истра в столицу его дядя, император Юстиниан.

Обеспокоенный этим непонятным и ни с чем не связанным вызовом, Юстин поспешил в столицу, волнуясь и предвидя самое худшее в тревожных мыслях.

В столице он сразу же явился во дворец.

В портике, при входе на территорию дворца, его встретил Юстин, его двоюродный брат, тоже племянник императора, сейчас куропалат.

Они поздоровались, обнялись, как добрые старые приятели.

– Ну как он?! – спросил Юстин своего двоюродного брата.

В его голосе явно прозвучало беспокойство из-за вот этого срочного вызова в столицу.

– Да ничего… Держится старик. Ещё нас с тобой переживёт! – усмехнулся куропалат со скрытой желчью.

Юстин несколько успокоился, подумал, что этот вызов связан с очередным посольством аваров от кагана Баяна. Тот запрашивал его, военного магистра на Истре, о возможности отправить к императору посольство.

Его двоюродный брат, вот этот куропалат, отличался двумя пороками – наглостью и малодушием.

Его же самого, Юстина, ещё его отец Герман таскал за собой в опасные места, чтобы он, юнец с первым пушком бороды, хватил там тягот походной жизни, возмужал, не боялся свиста стрел, злобных криков неприятелей, идущих в атаку, закалился характером. И из него не вырос бы придворный прожигатель жизни, льстец и подхалим. Да и жизнь в столице для несозревших юнцов опасна была с иной стороны: ипподром – вот зараза для неокрепшего сердца… И у Юстина, несмотря на молодость, был уже богатый военный опыт в том же войске Нарзеса в войне против Тотилы в Италии…

– Он примет меня сегодня? – спросил он куропалата.

– Не знаю… О тебе он не говорил ничего… Я спрошу у него, – нерешительно ответил куропалат.

Император Юстиниан принял его, сына Германа, уже на следующий день.

Когда Юстин вошёл со своим двоюродным братом, куропалатом, в Хрисотриклин, там уже был комит экскувитов Тиберий и ещё несколько патрициев, особо приближённых к императору.

Император выглядел неважно. Это сразу же бросилось в глаза Юстину, не видевшему его уже несколько лет, с того года, когда тот перевёл его из Лазики на службу на границе по Истру, с первым же появлением там аваров, неизвестного племени, прикочевавшего откуда-то из азиатских степных просторов, опасных своими огромными людскими потоками.

Император, его дядя, стал говорить о чём-то, но сумбурно, несвязно, как будто разучился говорить… Он, видимо, хотел что-то сообщить присутствующим, но это у него не получалось.

«Что-то он недоговаривает!» – мелькнуло у Юстина.

Он почувствовал это сразу же, как только тот заговорил… И это что-то было важное для всех присутствующих…

– Пускай присылают… новое посольство… – пробурчал старик в конце и замолчал, стал трясущимися руками перебирать какие-то бумаги на столе, искоса глянул на стоявшего рядом с ним племянника, куропалата.

Лёгкая дрожь тревожила его губы…

И Юстин понял, что одряхлевший император, его дядя, полностью находится во власти вот его, куропалата, его двоюродного брата, циничного придворного, забравшего всю власть во дворце в свои руки.

Тут же в зале находился и комит экскувитов Тиберий, высокий ростом, красивый, стройный, с волнистыми густыми волосами, падающими ему на тунику из тёмно-бордового бархата. Он зоркими глазами наблюдал за всеми присутствующими.

Юстину уже нашептали при дворе, что вот эти двое, куропалат и комит экскувитов, повязаны крепкой дружбой.

И он понял ещё, что вот эти двое вершат все дела империи при старом императоре… И ждут, ждут его смерти… Он же, император, уже боится открыть рот при посторонних… И не скажет чего-то, из-за чего вызвал его с Истра, найдя предлог, крохотный, но всё же… И сейчас не скажет… И он, Юстин, догадался, о чём хотел сказать ему его дядя…

Приём у императора закончился. Они, два Юстина, два брата, покинули кабинет императора, неторопливо, не спеша направились к выходу из дворца.

– Знаешь что, Юстин, – начал разговор куропалат. – Дядя недолго протянет… Да, да! Надо смотреть правде в глаза! – повысил он голос, заметив его отстраняющий жест. – Давай договоримся так!.. Поскольку он уже не в состоянии назначить себе преемника, мы договоримся на этот счёт сами!.. Идёт? – резко остановившись, посмотрел он холодными глазами на Юстина.

Юстин с минуту молчал, не зная, стоит ли идти на сговор вот с ним, куропалатом, как мысленно называл он двоюродного брата, уже давно сообразив, с каким типом имеет дело.

– И что ты предлагаешь? – спросил он его.

– Тот, кто окажется на троне, предоставит другому первое после себя место в государстве! – не задумываясь изложил куропалат своё решение между ними проблемы преемственности, уже, видимо, давно обдуманное.

Юстин глубоко вздохнул, не желая связывать себя таким договором с двоюродным братом. Его отец Герман, будучи неглупым человеком, таская