– А что, бывает иначе? – скептически спросил Хэл.

– Зато мое дерьмо простоит века, а не рассыплется от первого же метеоритного дождя!

– Ага, – серьезно согласилась Лиза. – Строили же на Земле когда-то дома из навоза! До сих пор один под колпаком стоит, к нему экскурсии водят.

– Под колпаком – это чтобы не смердело? – предположила Молли.

– Нет, чтобы туристы куски на память не отколупывали.

– Дерьма?!

– Это же уникальное дерьмо, историческое. Такого больше нигде не найти.

– И сколько оно, интересно, может стоить?

– Вот поэтому без колпака никак, – подвел итог Кай.

Хрущак сомневался, что его стройка будет обладать подобной ценностью даже через десять тысяч лет, но иногда просто устаешь грести против течения. К тому же если «Галафьючерс» успешно сдаст этот проект, то ей доверят новый, такой же… пахучий!

Последней каплей стала весть о смерти Карла, контракт которого истек десятью днями раньше. Рабочий тут же все бросил, отчалил с Сокко – и на следующей же станции погиб в барной драке, не успев долететь до дома и поцеловать невесту. Свидетели даже не поняли, как это произошло – только что все весело месили друг друга, и вот человек уже лежит под столом с ножом в сердце. Словно киллер поработал, но кто станет «заказывать» простого работягу?

Что, если Хрущак будет откладывать и откладывать возвращение к семье, а потом так же недолетит?

К счастью, далеко не всем управляющим «Галафьючерс» нравились спускаемые сверху приказы.

«Не лети этим рейсом, – сказал Хрущаку Эдуард, подловив его в пустынном коридоре. – И другим посоветуй – пусть подождут следующего».

«Почему?»

«Да что-то у меня дурное предчувствие», – замначальника базы нервно промокнул лоб, и Хрущак заметил, что за последнее время у Эдуарда значительно прибавилось седины.

На предчувствие можно свалить что угодно, а Хрущак был не на такой короткой ноге с замначальника, чтобы продолжать расспросы. Но Эдуард – хороший мужик, не раз утрясавший конфликты между строптивым бригадиром и высшим руководством, поэтому к его словам стоило прислушаться.

Впрочем, Хрущак в любом случае пренебрег бы «Першероном» – на Сокко очень кстати занесло «Белую шаланду». Майкл Бриннер, традиционно ввязавшийся во что-то рисковое и жутко этим довольный, решил совместить приятное с полезным и скакнуть по непредсказуемому маршруту, а заодно навестить старого приятеля. Ну и, раз случилась такая оказия, подбросить его до ближайшей станции. Три дня в компании хорошего друга-букмекера и двух ящиков келлинианского рома, йо-хо-хо!

– Отцу он привез только один, – припомнил Кай.

– Да, – смущенно подтвердил Лизин отец. – Было дело…

«Эти мерзавцы нас натурально огыр… огур… обыграбили! – старательно ворочал Хрущак заплетающимся языком. – Как проклятущие пыр… пер… пидараты!»

Майкл утешительно подлил ему еще.

«А давай тогда и мы их ограбим!» – предложил он, уже тоже в стельку пьяный, но с более качественным автопилотом.

«Как Гобин Руды?!» – воинственно уточнил Хрущак.

«Однозначно!»

Утром Гобин Руды протрезвели и обстрадались, но преступный замысел засел глубоко в мозгу и продолжал его грызть. Если у «Галафьючерс» хватило совести ограбить вдов, сирот и калек, то почему рлагородные базбойники стыдятся вернуть беднягам украденное?!

– А все-таки зря ты не пьешь! – Молли ткнула Кая давно опустевшей банкой. – Под это дело самые гениальные идеи рождаются!

– Мне хватает того, – с чувством сказал киборг, – что пьют остальные.

Один из техников, работавших над загадочным устройством вместе с Хрущаком, подошел и показал ему какие-то данные на приборе. Хрущак одобрительно кивнул и продолжил рассказ:

– Короче, мы решили, что предчувствиям Эдуарда надо доверять. Договориться с кобайкерами удалось подозрительно легко…

Вокруг обиженно заворчали – мол, ты нас недооцениваешь, за благое дело мы кому угодно глотки порвем! Ну и хорошенько развлечемся в процессе.

– …и мы вернулись на Сокко. Ну, близко подлетать, конечно, не стали, чтобы нас не засекли радарами, но и транспортнику перед гиперпрыжком надо отойти подальше от астероида. Я знал куда, но пока удалось всех собрать и привести на место, прошло слишком много времени. Я думал, что «Першерон» успел ускакать – и, честно признаться, втайне даже обрадовался, – но оказалось, что после планового разгона он почему-то остановился и молча завис в космосе. Словно ждал нас.

Кобайкеры, которым обещали увлекательную погоню со стрельбой, разочарованно ворчали, но Хрущак настаивал: ограбление должно быть максимально вежливым и комфортабельным! В конце даже можно извиниться и пожелать хорошего дня.

«Эй, на „Першероне“, сдавайтесь! Мы пираты, грабить вас будем! Извините».

«Ну наконец-то!»

Майкл Бриннер сразу сказал: «Что-то тут нечисто!» С другой стороны, разворачиваться и убегать просто потому, что «Першерон» не оказывает сопротивления, как-то глупо. Может, у него движок сломался и вот-вот рванет, поэтому команда уже даже пиратам рада. Или тоже жаждет насолить «Галафьючерс».

Стандартный экипаж транспортника составлял шесть человек. Столько же «пиратов» отправилось на абордаж на «Белой шаланде» с предусмотрительно закрашенным названием. Кобайки подозрительно слетелись поближе, готовые, чуть что, выручать своих с боем.

Майкл пошел с абордажниками, Хрущак остался изнывать за штурвалом – кто-нибудь из экипажа «Першерона» мог опознать его, несмотря на скафандр и затемненный шлем. Уж слишком характерные манеры, его в любой толпе издалека видно!

– И вот, значицца, заходим мы, осматриваемся, – по праву очевидца завладел вниманием слушателей Пивной Алекс, – и смекаем, что ошиблись шлюзом – тут не пираты нужны, а старьевщики! Ваще все подчистую выметено, даже половина световых панелей сковырнута. Экипаж по стенкам жмется, морды такие же удивленные, и только капитан давит лыбу и эдак интимно, с подмигиванием, сует мне какую-то коробочку. «Это, – спрашиваю, – чего?» А он: «Как договаривались!» А я ему: «Об чем?» Тут он че-то сбледнул и коробочку назад тянет, а я не пускаю.

Натан уважительно покосился на массивные ручищи кобайкера. В такие что попало – то пропало, и капитан, сообразив это, отскочил и выхватил бластер.

– Всех, кричит, порешу! – В исполнении Пивного Алекса истеричный дискант капитана звучал особенно комично. – Ну, мы ему тоже свои цацки показали, экипаж совсем по стеночкам сполз – у меня аще винчестер тыща девятьсот тридцать второго года, медвежьей дробью лупит, а разлет такой, что вместо прицела компас ставить можно! Спокуха, говорю, расслабьтесь, ребята! «Галафьючерс» ваш героизм все равно не оценит, так что давайте мы быренько и со всем уважением вас грабанем и отчалим! Экипаж вроде не возражал, но тут этот говнюк прикиньте, что делает – хватает за шею своего же дока, хлипкий такой парнишка, втыкает бластер ему в кадык и орет, что если мы сейчас же не уберемся, то он ему бошку снесет!