Катерина, зябко обнимая себя за плечи, тут же подошла к камину и уставилась в огонь. Она будто забыла обо всех.

Михаэль обратился к ней:

– Завтра вы воссоединитесь со своим батюшкой. И только с ним. Я даю вам слово.

– Я крайне признательна за вашу преданность, – бесцветно ответила Катерина, будто прочитала с листа фразу, которая не имела к ней никакого отношения.

В смежной комнате суетились, накрывая на стол, слуги. Посчитав политес исполненным, Михаэль повернулся к Илаю и обратился к нему неслышным голосом:

«Я доверяю тебе самую ответственную часть. Ошибка недопустима».

Илай, не зная, что и ответить, просто молча ждал продолжения.

«До бала мы несем за Дубравину полную ответственность. Ты охраняешь ее этой ночью. Я приеду завтра в полдень и заберу вас, но до этого момента…»

Илай выпучил глаза и закивал, будто разом потерял способности к обоим видам речи. Куратор удовлетворенно похлопал его по плечу и отправился раздавать дополнительные указания. Вскоре он вернулся и тихо сказал Илаю:

– Там баньку истопили, иди помойся. А я поехал.

– З-зачем баньку? – не понял Илай и почему-то покраснел.

Михаэль окинул его взглядом:

– Сам-то как думаешь?

И точно, он же в последний раз мылся еще до поездки в Болиголов! А это, на минуточку, неделя, причем пять дней из семи он провел в вонючем море на вонючем же корабле. А потом сидел совсем рядом с удивительной, утонченной Риной в санях! Михаэль с улыбкой наблюдал, как осознание проступает на лице подопечного.

– Вот-вот. Так что беги. И я тоже… побежал.

Коротко распрощавшись, Михаэль подхватил с услужливо подставленных управителем рук свой отделанный мехом плащ, приложил пальцы к краю треуголки и исчез в ночи за дверью.

– Не посрамлю чести, – растерянно пробормотал Илай ему вслед.

Он обернулся на Рину, что все так же стояла, безучастно глядя в огонь. Илай чувствовал необходимость объясниться, но приближаться вновь, не смыв с себя зловоние, не рисковал.

– Катерина Андреевна, – позвал он.

На его голос она отреагировала сразу, обернувшись. На ее замечательно тонких губах заиграла та же нежная улыбка, которой она одарила его в башне. Илай снова с трудом сглотнул.

– Я, э-э… Мне нужно отлучиться. Но я могу связаться с вами в любой момент. И я быстро. Только не пугайтесь.

Она склонила голову набок и прищурилась:

– А я знаю. Иди.

Нервно прищелкнув каблуками и зачем-то еще поклонившись, Илай припустил наружу, к бревенчатому зданию, над которым уже курился ароматный дымок с привкусом то ли сливы, то ли яблони. И как так быстро ее натопили? Не иначе как на службе у Клюковых состоит банщик-мистерик.

Отбросив глупые догадки, Илай ринулся скидывать одежду, а потом к ушату с горячей водой. Он зачерпнул мыла из глиняного горшочка и принялся драить кожу ветошью, будто пытаясь соскрести ее совсем.

Всю ночь он не сомкнет глаз, будет стоять на страже. Нужно не выпускать из рук мушкет. Вдруг люди Колеса рискнут штурмовать охотничий домик, чтобы отбить Катерину? Как тогда он будет от них защищаться, один? Главное, не терять бдительности. Да он сделает все возможное и невозможное, лишь бы она могла улыбаться так же спокойно и ласково, как теперь.

Пытаясь намылить спину, Илай понял, что все же знатно потянул мышцы, пока на нем висела Адель. Неудивительно, что она показалась ему слишком тяжелой – вон, какие механизмы у нее в платье запрятаны.

«Просто на все руки мастерица, – про себя ворчал Илай. – И юбка-то у нее с каким-то механическим секретом, и духи алхимические. Хорошо хоть глаза от них не вытекли».

Он торопился изо всех сил, а оттого и мысли у него тоже скакали. То он задавался вопросом, правильно ли они поступают, водя за нос саму Инквизицию, то успокаивал себя будущей благодарностью советника. То жалел, что не может поделиться радостью с братом и сестрами, которые наверняка сейчас празднуют, как они и договаривались ранее. Так и уговорились: вызволим дочь советника и пойдем кутить.

В конце концов он осознал, что, не считая прислуги, они с Катериной остались вдвоем в огромном роскошном доме. И он не должен будет от нее отходить. А если ее одолеет бессонница? О чем они станут говорить? А если она расплачется, вдруг осознав свои тревоги, должен ли будет Илай обнять ее? Исключительно ради успокоения!

Разволновавшись еще сильнее, он перепутал ушаты и обрушил на себя поток ледяной воды.

– А-а-а! – заорал он во все горло.

– Чего кричим-с, голубчик? – раздался поблизости веселый голос. – Я еще даже не начинал-с.

Илай убрал с лица приставшие волосы и разлепил глаза. Перед ним стоял чрезвычайно довольный банщик с пушистой бородой и угрожающе помахивал березовым веником.

– Вы чего, дядь? – испугался Илай, прикрываясь пустым ушатом. – Мне это не надо. Я спешу очень.

Банщик улыбнулся еще шире:

– А сначала все говорят «не надо», – и двинулся к нему. – Веник в бане всем господин.

Илай завопил, когда банщик сходу принялся хлестать его горячим веником по плечам и бокам, загоняя в угол. Отступать было некуда – там исходила жаром каменка. Мужик плеснул на нее воды, и все пространство вмиг заволокло непроглядным паром.

– Поддай парок да лезь на полок! – веселился банщик. – Пар любой недуг исцелит!

«Ну не драться же с ним. Вон как старается, чтоб Михаэлев приказ исполнить», – обреченно подумал Илай и лег на полку, приготовившись к пытке веником.

Накинув на плечи вязаную шаль и прижав мокрый холодный компресс к подбитому глазу, Норма в сотый раз выглянула за кружевную занавеску, подарок госпожи Щукиной. Аккуратно, только чтобы не было заметно с улицы. Кареты Инквизиции все не было, как и любой другой, но спокойней от этого не становилось. Они могут заявиться когда угодно, выждут самый тихий, самый беззащитный час – и тогда придут за ответами. Солгать не выйдет.

Нет, если она так и будет караулить у окна, толку не будет. Лучше уж заняться рапортом и уже не отвлекаться. Как бы то ни было, а дело ундина требует описания. Иначе как Петру Архипычу считать их служащими сыскного управления и даже платить жалованье, если они пропадали с четверть месяца, никак о себе не заявляя? В их деле без бумаг не обойтись. Обреченно вздохнув, Норма повернула кран самовара и налила себе кипятку. Чайный лист у них закончился, а пополнить запасы было некогда.

Едва они добрались до управления, Лес и Диана куда-то запропастились: видимо, ушли за съестным. Хотелось бы верить, что их не сцапали в каком-нибудь переулке. Норма придвинула к себе стопку