— Да не обманывай ты себя и нас заодно! Ничего ты не перегруппируешься! Если ты сейчас отступишь, то навсегда, и если уедешь в Англию, то это тоже навсегда! — Оля злилась, и опять Данилину хотелось ей сказать: не злись, тебе ужасно не идет!

Но вместо этого он произнес следующее:

— Девочки! Ой, нет, неправильное обращение… Женщины! Гражданки! Панове! Я очень тронут, что вы вдвоем сквозь непогоду и другие обстоятельства трогательно примчались сюда побуждать меня к активной жизненной позиции. Но поверьте, всякие действия запоздали и ничего уже не дадут. Будет только хуже. Можете меня презирать…

— Будем, обязательно будем! — воскликнула Таня.

— Можете презирать, но я уже все решил. Я ухожу.

— А со мной даже не посоветовался, — сказала Татьяна и отвернулась.

— Признайся честно, просто тебе в твою любимую Англию охота! — выпалила Ольга.

«А в подтексте: уедешь с ней. Но без меня», — подумал Данилин.

А вслух сказал:

— Ну да. Охота. Всегда мне туда хотелось. Но это все же совсем не первопричина. И вот что еще: у меня есть долг чести. И я его должен отдать. Помочь довести одно дело хоть до какого-то логического конца.

— Опять он со своей англичанкой возится, — сказала Ольга. — Вот из-за нее-то все и пошло прахом. А я предупреждала…

— Да, не чересчур ли ты, Леша, в самом деле… Не перебарщиваешь ли? — присоединилась и Таня.

Теперь обе воззрились на Данилина подозрительно. Таня спросила:

— Ты что, увлекся? Она же старше тебя… на шесть лет!

— Перестаньте ревновать! Это просто нелепо и смешно! Да, увлекся. Очень увлекся. Только совсем не в том смысле, который вы в это вкладываете. В общем, извините, но я вас должен покинуть. Думаю, что на час или два, не больше. Подождете меня? Вот вам ключ от номера.

— Куда же мы денемся, — пробормотала Татьяна и протянула руку за ключом. И Ольга тоже.

«О-о, — подумал Данилин. — Испытания опять. Турнир».

Поколебался и отдал ключ Татьяне. Ну есть же приличия. Она же старшая жена, в конце-то концов!

Выходя из ресторана, Данилин обернулся. Таня и Ольга трогательно советовались, что выбрать на завтрак, и наливали друг другу соки и чай. Внутри у Данилина вдруг зашевелилось что-то теплое и нежное. Надежда на возможность какого-то немыслимого счастья. Они так здорово смотрелись вместе. Таня в своем сером, в тон глаз, английском платье и с копной роскошных пшеничных волос. И черноволосая, воронье крыло, невыносимо стройная в белом брючном костюме Ольга.

Данилин решительно растоптал нелепую, наивную надежду. Затоптал ее грубо, как непогашенный окурок. Не будет счастья!

«Не успеет день закончиться и солнце зайти, а они опять уже станут врагами», — подумал он цитатой из какой-то старинной книги.

«Жигулей» разных оттенков темно-синего на Европейской площади попадалось немало, и Данилин начал уже сомневаться, правильно ли он понимает, что именно имеется в виду под этим цветом. Лиза опаздывала, они уже несколько раз прогулялись взад и вперед: нельзя же было стоять на месте, в самом деле! Но и прогулки эти — на десять метров вперед, на десять назад — не могли не вызывать подозрения у тех, кто мог бы, по идее, за ними наблюдать. Тем более прогулки втроем.

Как Данилин ни отговаривал Джули, она все же притащила с собой Шанталь. Данилин считал, что это со всех сторон плохая идея — и с точки зрения безопасности, и девочкину психику надо бы пожалеть. Но нет, у англичанки были свои соображения; она даже несколько высокомерно заявила Данилину, что ему, видимо, трудно ее понять. Но «так надо». Сама же Шанталь, которой мать, вероятно, намекнула, что им предстоит испытание, возможно, даже опасность, была в полном восторге. В основном помалкивала, только изредка возбужденно шептала что-то на ухо матери. Но глаза горели. «Боже, какая красивая девчонка растет. Погибель мужикам», — некстати подумал Данилин. И сам удивился своему ощущению: он будто смотрел на Шанталь не как на симпатичного, но чужого подростка, но как на родственницу, племянницу, например, которую надо бы защитить от назойливого внимания противоположного пола. «Во как я влез в эту семью, — подумал он. — Это вообще как-то даже ненормально».

А Лиза, судя по всему, была взбешена. Несколько раз, как потом выяснилось, проезжала мимо и не могла никак принять решения, не отменить ли всю поездку?

Так что им пришлось довольно долго вышагивать взад и вперед. Не знали, что и думать: почему Лиза опаздывает.

Данилин оглядывался по сторонам, но никаких признаков слежки не обнаружил, но кто он был такой, чтобы судить? В последнее время он имел возможность убедиться, что «наружка» чудится там, где ее нет. И, наоборот, вряд ли он умел уверенно ее обнаруживать, когда за ним следили на самом деле. Это же целая профессия в наше время, целое искусство, дилетантам лучше не соваться, рассказывал он Джули, а та кивала и говорила: о да, она теперь тоже кое-что об этом знает! А Шанталь слушала, разинув рот. Но вообще она разрывалась между удивительными вещами, которые рассказывал мистер Данилин, и обилием других ярких впечатлений. Все ей было в диковинку: чудные дома, странно одетые люди, выражения их лиц…

Наконец, когда они почти уже потеряли надежду, темно-синяя «девятка» резко затормозила у кромки. Узнать Лизу было трудно. Она вырядилась в брюки, свитер, на голове у нее был мужской парик, а на нем — кепка. На глазах темные очки. Джули опасливо посмотрела на Данилина: не обман ли? Спросила шепотом: кто это? Это Лиза, шепнул в ответ Данилин. Та только ойкнула в ответ. Но втолкнула в машину Шанталь и вслед за ней залезла сама. Данилин уселся рядом с Лизой, она едва успела выдернуть из-под него какие-то разбросанные на сиденье карты.

— Быстрей, быстрей, — шипела Лиза с водительского места. — Здесь нельзя стоять. Нам только объяснений с местным ГАИ не хватало…

Машина рванула с места.

— Вы, случайно, не автогонщица? — спросил Данилин.

Лиза проигнорировала этот вопрос, а вместо ответа принялась распекать Джули и Данилина за то, что они притащили с собой Шанталь.

— Мы так не договаривались! Я чуть не отменила все. Ну да ладно, черт с вами. Пусть будет так. Если что, пеняйте на себя.

Джули принялась занудно и добросовестно объяснять: девочку привезли за тридевять земель, и если это ее последний шанс увидеть отца, то нельзя ей в этом отказать. Она уже взрослая, все понимает. Она предупредила Шанталь, что папа очень сильно болел и может выглядеть ужасно.

— Это все фольклор! Мы опаздываем, — отвечала невпопад Лиза.

— Я ничего не боюсь! — заявила Шанталь.

— А-а… разве в этом дело, в боязни, небоязни, — ворчала Лиза, но крутила баранку и жала на газ.

— За нами, кстати, черная «Волга» идет. Буквально по пятам. Не отстает…