решили держать в тайне и не сообщать газетчикам об исчезновении мальчика. Ну, из-за его матери и ее… бойфренда.

– Наверное. Что ж, дом я осмотрел, его здесь нет. Вы останетесь поблизости на случай, если он появится?

– Нет, меня просто попросили заехать сюда и проверить. Но, если вы настаиваете, я могу кого-нибудь прислать.

– Не помешает. Скорее всего, мальчик, если сможет, направится домой, – проговорил Саймон. – Сейчас мне пора, но проследите, чтобы кто-нибудь дежурил неподалеку.

– Хорошо, сэр, конечно.

Дорога до Хейкрофт-хауса заняла у Саймона чуть больше двух часов. Когда он остановил машину перед домом, часы показывали начало одиннадцатого. Захватив из бардачка фонарик, Саймон поспешил на поиски бочки и с разочарованным вздохом достал из-под нее ключ. Джейми явно не успел добраться сюда раньше него.

Саймон вернулся к входу и отпер тяжелую дверь. Потом, включая свет, обошел комнату за комнатой. На сушилке до сих пор стояли сковородки, еще с того вечера, когда Саймон готовил Зои ужин; ее постель наверху так и осталась незастеленной, ведь утром они уехали очень рано.

Однако больше он ничего не нашел. Дом был пуст.

Спустившись вниз, Саймон позвонил сержанту, который теперь дежурил у дома на Уэлбек-стрит, и узнал, что Джейми еще не вернулся. В свою очередь он сообщил, что тоже пока не нашел следов мальчика. Затем направился на кухню, чтобы перед возвращением в Лондон выпить кофе.

Саймон сел за стол и с силой провел ладонями по волосам, пытаясь собраться с мыслями. Если Джейми не появится к утру, придется предать дело огласке – и плевать на дворец.

Он поднялся, насыпал в кружку растворимый кофе и добавил кипятка, вновь и вновь прокручивая в голове последний разговор с мальчиком.

После третьей кружки кофе заныла печень, а к горлу подступила тошнота. Саймон встал и в последний раз прошелся по комнатам. Потом включил уличное освещение и вышел через кухонную дверь в сад за домом. Довольно большой и, судя по всему, неплохо ухоженный, хотя сейчас, в конце зимы, он больше походил на карандашный рисунок, ожидающий, когда его кто-нибудь раскрасит. Саймон осветил лучом фонарика живую изгородь, окаймлявшую сад. В одном его углу – похоже, там, где было больше всего солнца, – находилась небольшая беседка, а рядом с ней каменная скамья. Саймон подошел ближе и сел, протянул руку, чтобы коснуться ползучего растения, покрывающего стены беседки, и тут же вскрикнул, уколов палец об острый шип.

«Розы, – подумал он. – Как же здесь должно быть красиво в разгар лета».

Розы…

«Пра-Джеймс любил розы. Теперь они растут у него на могиле…» – всплыли в памяти слова Джейми.

Саймон тут же вскочил на ноги и бросился к задней двери, чтобы позвонить.

Кладбище находилось всего в четверти мили от дома, вниз по дороге, за церковью. Саймон остановил машину возле железных ворот. Обнаружив висячий замок, он просто перелез через них и двинулся по дорожке между могил, освещая фонарем имена, выбитые на надгробных камнях. Вскоре из-за облака выплыл полумесяц, заливая кладбище призрачным светом, и Саймон невольно вздрогнул. Церковные часы пробили полночь. Их размеренный скорбный звон, казалось, отдавал долг памяти умершим душам, лежащим у его ног.

Саймон постепенно миновал могилы тех, кто был похоронен в семидесятых годах, потом в восьмидесятых. В глубине кладбища мелькнул надгробный камень, на котором значилось «1991 год». По мере продвижения даты на надгробиях все больше приближались к текущему году. Саймон добрался почти до конца кладбища, когда заметил одинокую могилу, на которой рос небольшой куст, а на надгробном камне было написано:

СЭР ДЖЕЙМС ХАРРИСОН

актер

1900–1995

«Спокойной ночи, милый принц,

Пусть колыбельную тебе здесь ангелы поют…»[25]

На краю могилы, скорчившись, лежал Джейми. Саймон тихо подошел к мальчику и опустился рядом с ним на колени. Повернул фонарик так, чтобы увидеть его лицо, но в то же время не встревожить. Пощупал пульс, к счастью ровный, дотронулся до руки мальчика. Холодная, но не слишком, ничего опасного. Похоже, Джейми просто крепко спал. Облегченно вздохнув, Саймон нежно погладил его по светлым волосам.

Мальчик вдруг пошевелился.

– Мама?

– Нет, приятель, это Саймон. И ты в полной безопасности.

Джейми резко поднялся, в его широко раскрытых глазах застыл ужас.

– Что… Где я?

Он огляделся по сторонам, затем начал дрожать.

– Джейми, все хорошо. Я с тобой. – Саймон инстинктивно притянул мальчика к себе. – Сейчас мы уйдем отсюда, сядем в машину, и я отвезу тебя домой. Там разожжем камин в гостиной, и за чашкой горячего чая ты расскажешь мне, что произошло. Согласен?

Джейми поднял голову. Ужас в его глазах сменился доверием.

– Хорошо.

Когда они добрались до дома, Саймон взял с кровати Зои стеганое одеяло и укрыл им дрожащего Джейми, который молча сидел на диване, глядя в пространство. Потом развел огонь в камине и приготовил чай. Сообщив лондонскому сержанту, что мальчик благополучно найден, он оставил сообщение на голосовой почте Зои, а после вернулся в гостиную и сел на другой конец дивана.

– Выпей, Джейми. – Он протянул мальчику кружку с чаем. – Это поможет согреться.

Сжав кружку в маленьких ручках, Джейми сделал глоток горячей жидкости.

– Ты на меня сердишься?

– Конечно нет. Мы все волновались, но не сердились.

– Мама будет в ярости, когда узнает.

– Она знает, что ты исчез из школы, и уже летит домой из Испании. Скоро должна приземлиться. Она позвонит, как только сможет, и ты поговоришь с ней и объяснишь, что с тобой все хорошо.

Джейми отхлебнул еще чаю.

– Она уехала в Испанию не на съемки, правда? – медленно проговорил он. – Она была с ним.

– С ним?

– Со своим парнем, принцем Артуром.

– Да. – Саймон внимательно взглянул на Джейми. – Как ты узнал?

– Один из старших мальчиков подложил мне в шкафчик страницу из газеты.

– Ясно.

– А после Дикки Сисман, который всегда меня ненавидел, потому что я попал в команду по регби, а он нет, начал называть м-маму шлюхой принца, – срывающимся голосом признался Джейми. Саймон поморщился, но ничего не сказал. – Он спросил, кто м-мой отец, и я сказал, что Пра-Джеймс. А Дикки и другие рассмеялись и заявили, что он не м-может быть м-моим отцом, потому что он м-мой прадедушка, а я дурак, если верю в это. Н-ну, я знаю, что на самом деле Пра-Джеймс не м-мой папа, Саймон. Н-но для м-меня он все равно что был отцом. А теперь его больше н-нет. – Плечи Джейми дрожали от рыданий. – Он сказал, что н-никогда не бросит м-меня, всегда будет рядом, если