— Флем, милая, — отвечала Мария, — я могу понять твои чувства. Мэйтленд очень мил и умен. Я все это знаю, но если он был непричастен к убийству Давида, зачем ему было скрываться?

— Мадам, он понимал, что Босуэл ему враг и что Босуэлу вы доверяете больше, чем кому-либо…

— Я с таким же удовольствием доверилась бы и Мэйтленду, позволь он мне это сделать.

— Милая Мария, да вы же можете доверять ему. Он — верный вам подданный, и вы нуждаетесь в нем. Я знаю, что второго человека с таким умом нет. Вы же сами знаете, что он — крупнейший государственный муж Шотландии!

— Думаю, в этом ты права, Флем.

— А тогда, милая королева, простите его. Простите, если есть что прощать. Позовите его. Вы ведь знаете, он не был другом ни Мортону, ни Рутвену. Да, правда, он невзлюбил Давида. Но вспомните: Давид занял его место. А почему? Да лишь потому, что граф Мэйтленд был в это время в Англии. Вы отправили его туда, потому что более мудрого политика для такого места, как английский Двор, вам было не сыскать.

— Ах, Флем, до чего же ты хороший защитник, я смотрю… Я подумаю… Сдается мне, я действительно позову его обратно.

— Милая…

— Однако, я думаю, он не без греха. Но, если я позову его, ты будешь смотреть за ним. Ты предупредишь его, что он должен быть предан мне, как и его будущая жена… И что я прощаю его только потому, что люблю тебя…

* * *

Прослышав о предстоящем возвращении Мэйтленда, Босуэл громко выругался. Он недолюбливал Мэйтленда. Учтивый придворный был слишком хитер для него. Босуэл опасался, что вот Мэйтленд вернется, пройдет некоторое время, и он в чем-нибудь обвинит Босуэла, а тогда ему придется распрощаться со своим местом фаворита королевы. Босуэл совсем не забыл, как Мэйтленд приложил руку к тому, чтобы прогнать его с шотландского Двора. У него были также подозрения, что Мэйтленд принимал некоторое участие в истории с его отравлением во Франции. Они по жизни были врагами, и Босуэл понимал, что просто обязан сделать все возможное, чтобы Мэйтленд не вернулся.

Но как этого добиться? Он понял, что нужно тайно встретиться с королевой. Он решил, что, окажись он с нею наедине, ему будет легче доказать, почему появление Мэйтленда здесь некстати. Ведь королева всего лишь легкомысленная плаксивая барышня. Надо ей объяснить, что Мэйтленд — его вечный враг и что он никогда не был предан королеве… Можно напомнить, что он, Босуэл, никогда не покидал королеву в беде… Глядишь, и удастся отговорить ее.

Он знал: на днях королева собирается посетить небольшую швейную мастерскую в Эдинбурге, чтобы заказать несколько обновок для сына. Она хотела отправиться туда без слуг, чтобы провести в одиночестве несколько дней. По соседству с мастерской был дом, где жил слуга Босуэла…

Казалось, все только на руку ему.

Он не хотел просить встречи, опасаясь отказа. Она могла догадаться, о чем пойдет разговор, и тогда не захочет его видеть. Несомненно, Мэри Флеминг уже поговорила с ней, а ему придется переубеждать ее. Королеве хочется угодить им обоим, и она лучше не встретится с Босуэлом, чем откажет ему.

Он прекрасно понимал ее — эту слезливую барышню в окружении стаи волков.

Он просто обязан встретиться с ней, но без какой-либо договоренности, а просто явиться перед ней и все. Для него места лучше, чем она выбрала, не найти, ведь этого плана не было бы, не надумай королева отправиться в эту мастерскую.

Слугу Босуэла, жившего в соседнем с мастерской доме, звали Давид Чамберс. Сады двух домов разделяла высокая стена, но в ней была дверца, и перейти из дома в дом было очень легко. Давид был хорошим слугой, и за это Босуэл щедро награждал его. Множество женщин Босуэла побывали в доме Чамберса. Когда он хотел с кем-нибудь встретиться, он просто говорил об этом Давиду, и тот все устраивал. Его дом был изумительным местом для любовных свиданий.

Все складывалось как нельзя лучше. Одним из двух слуг, сопровождавших королеву, был француз Бастиан, а вторым человеком оказалась леди Ререс, она же Маргарита Битон, сестра Жанет. О Бастиане можно не беспокоиться — он будет жить во флигеле. А Маргарита… Во времена его романа с Жанет, всегда, когда он приходил к ней, дверь ему открывала только Маргарита. Она была очень похожа на сестру — это дивное страстное создание, всегда готовое немного повеселиться… Такие женщины, как сестры Маргарита и Жанет, были самыми лучшими друзьями для мужчин. А вот женщины, похожие на Анну Тродзен, всегда приносили кучу проблем с собой. Он был только рад, что она вернулась в Данию, оставив их сына под присмотром слуг его матери. Ой, не надо сейчас думать об Анне… Хорошо, что Маргарита будет фрейлиной королевы в этом доме, а значит, ему будет легко проникнуть туда.

Устроить все было очень легко. Он прошел через дверцу в стене, разделяющей сады, и попросил Бастиана позвать леди Ререс, но никому не говорить о том, что он здесь. Вскоре появилась Маргарита. Она была безмерно рада видеть Босуэла.

Она полюбопытствовала, что за дьявольские планы у него.

— Да просто нужно увидеться с королевой… Достаточно важное дело… Мне надо посекретничать с нею. Я думаю, что во дворце у меня ничего бы не вышло. Поэтому я и пришел сейчас, когда она в уединении. Маргарита, не проводишь ли ты меня к ней?

— Я спрошу, хочет ли она видеть тебя.

— А вот этого делать не надо. Она скажет «нет». Она отправит за своими министрами, слугами или еще за кем-нибудь. Это секрет, и я не хочу, чтобы кто-нибудь, кроме нее, прослышал о нем…

— Ваша светлость, вы слишком много просите.

— Ну только не у тебя, Маргарет, — сказал он и шутливо подтолкнул ее к стене. — Ты помнишь наше славное времечко?

— Очень даже хорошо, но все в прошлом, — ответила со смехом она.

— Но ни ты, ни я об этом никогда не забудем.

— Что это ты решил выбрать именно меня из шести тысяч… или я скуплюсь на счет?

— Я никогда не подсчитывал, но ты — та, кого я помню хорошо.

Леди Ререс вновь рассмеялась и произнесла:

— Господи, ну конечно же я помогу тебе. Но как я проведу тебя к ней? Я ведь говорю: она живет здесь отдельно от меня и Бастиана. Что она скажет, узнав, что я пропустила тебя?

— А ей и не надо знать об этом. А тебе не нужно меня провожать туда. Просто не запирай дверь. Я проберусь по потайной лестнице. А вы с Бастианом обсудите во флигеле завтрашний ужин и подслушивать нас не будете.

— Мы отвечаем за безопасность королевы.

— Ты что, думаешь, я хочу навредить королеве? Я говорю тебе: это дело чрезвычайной важности… касается королевства… Мне очень важно встретиться с ней. Ей это так же выгодно, как и мне. Ну ладно… Ты меня не выдашь? Ничего не говори ей, оставь ее после ужина и не закрывай дверь…

— Не нравится мне все это.

— Ну ты можешь сделать это для старого друга, а?

— Да мне ничего неизвестно, что ты собираешься делать…