больше Вада будет переворачиваться, тем равномернее она поджарится.

Глава 20

Эстер была рада, когда после фуршета они с Галеном поехали обратно в его арендованный дом на берегу реки, в то время как большинство гостей остановились в просторном старом особняке, которым Вада правила более шестидесяти лет. Весь день на нее пялились и о ней шептались. Она не знала, заметил ли Гален враждебные взгляды или прохладные приветствия, но это подтвердило то, что она говорила ему с самого начала: его окружение не было готово принять ее. Не то чтобы это имело значение, у нее не было планов жить среди них, и даже если бы это было не так, они были не более чем знакомыми; ее мир включал в себя нечто большее, чем платья, подолы и прически.

В комнате, которую они делили с Галеном, Эстер опустилась в мягкое кресло. Она устала и не горела желанием идти на бал в честь Вады.

Гален взглянул на свою жену, одетую в черное, и сказал:

— Ты сегодня хорошо справилась.

— После всех этих холодных взглядов, которые я получила, удивительно, как я еще не превратилась в камень.

— Я заметил эти взгляды. Они исходили от женщин, на которых я бы не женился, даже если бы мы не встретились, так что не позволяй им расстраивать тебя.

— Нам обязательно присутствовать на балу?

Она не знала, сможет ли выдержать еще больше взглядов, не поставив кого-нибудь на место.

— Я задал Расин тот же вопрос.

— И каков был ее ответ?

— Да, ненадолго.

Эстер надулась, как разочарованный ребенок.

Он не смог сдержать смешка.

— Я разделяю твои чувства, малышка, но… — Он пожал плечами.

Пока она размышляла, он подошел и встал перед ней.

— Как тебе такой компромисс? Может, нам поехать домой, как только закончится бал?

Глаза Эстер засияли.

— Ты серьезно?

— Я хочу домой.

Она поднялась на ноги и наградила его поцелуем. Она тоже хотела домой.

За час до бала пришли горничные, чтобы помочь Эстер одеться, поэтому Гален извинился и ушел. Он собирался переодеться в комнате, которую делили Рэймонд и Андре.

Когда горничные показали ей вечернее платье, глаза Эстер расширились от восхищения его красотой. Она никогда раньше не видела этого платья.

— Это сюрприз. Его сшили по особому заказу мистера Вашона, — сказала Эстер, одна из молодых женщин, пока та очаровано смотрела на темно-зеленое шелковое платье. Цвет был настолько глубоким, что напоминал ей зелень темного леса. Рукава с закругленными краями были слегка плиссированы и оставляли руки обнаженными ниже уровня плеч. Даже на вешалке декольте выглядело вызывающе, в то время как все остальное шелковым облаком струилось по полу. Горничные принесли маленькие туфельки на каблучках в тон зеленому платью и пару длинных перчаток для завершения ансамбля.

Одетая, с уложенными в прическу волосами, Эстер разглядывала себя в большом зеркале. Ее поразило, как выбор одежды Галена смог превратить ее из простой Эстер Уайатт в миниатюрную Индиго Вашон. В этом красивом платье она выглядела так, словно ей действительно было место рядом с ним.

В этот момент он вошел в комнату, и она улыбнулась, увидев, каким красивым он был в своем официальном белоснежном наряде. Единственным ярким пятном была темная роза на лацкане его пиджака. Цветок был того же насыщенного цвета, что и тот, который он оставил у нее под подушкой в ту ночь, несколько месяцев назад. Он казался выше и еще красивее, если это было возможно. Ей позавидует каждая женщина, которая будет присутствовать сегодня вечером.

— Ты выглядишь восхитительно, — сказал он.

— А твоя жена превратится в камень из-за твоей красоты.

Гален замер. Это был первый раз, когда она назвала себя его женой, и ему очень понравилось, как это прозвучало в ее устах.

— Что-то не так?

— Нет. Я просто наслаждаюсь твоим видом и голосом.

Эстер не знала, что сказать в ответ, но удовольствие, прозвучавшее в его голосе, заставило ее внезапно смутиться.

— Не пора ли нам уходить?

— Минутку. Сначала мы должны кое-что исправить.

— Что?

Он достал из-за пазухи тонкую коробочку.

— Закрой глаза.

Эстер подозрительно посмотрела на него.

— Закрой глаза.

Она подчинилась.

Прошло несколько мгновений тишины, затем она почувствовала, что он стоит у нее за спиной. Она слегка вздрогнула, почувствовав, как ожерелье обхватывает ее шею. Не открывая глаз, она подняла руку и нежно провела пальцами по украшению, пока он застегивал застежку.

— Теперь ты можешь открыть глаза, — сказал он ей.

Эстер увидела в зеркале красивое ожерелье из изумрудов. Они были окружены бриллиантами, из-за чего каждый зеленый камень казался сверкающей снежинкой с изумрудным центром. Прежде чем она успела прийти в себя от изумления от подарка, он протянул ей серьги в тон. Трясущимися пальцами она вставила их в уши. Она посмотрела на себя в зеркало и вынуждена была признать, что изумруды были самым эффектным украшением.

Гален тоже так думал. Жаль, что им нужно было присутствовать на приеме в честь Вады. Он не хотел, чтобы этим вечером ее красоту видел кто-либо, кроме него.

— Теперь… последний штрих.

Когда она увидела, как он полез в карман и достал маленький флакон с ванилью, который подарил ей тем вечером на веранде, ее сердце учащенно забилось. Оно забилось еще быстрее, когда он протянул руку и медленно провел пробкой за каждым из ее ушей. Затем последовало нежное прикосновение к затылку, а затем восхитительно ленивое скольжение по мягким трепещущим вершинкам каждой груди. Он оставил там мимолетный поцелуй, и она покачнулась, закрыв глаза.

— Подними платье…

Эстер, не имея ни малейшего представления о том, что он сделает дальше, скромно приподняла платье чуть ниже колен.

— Выше, Индиго…

Не сводя с него глаз, она медленно обнажила верх своих шелковых чулок и прелестные маленькие подвязки, которые их скрепляли.

Глаза Галена засияли. Он прикоснулся губами к ее губам — награда за то, что она была такой послушной.

Наслаждение усилилось, когда он наклонился и оставил легкий след на ее обнаженной коже над верхушками чулок.

— Повернись для меня…

Она была пленницей его чар и подчинилась, не задумываясь.

— Это все, о чем я хочу, чтобы ты думала сегодня вечером… — прошептал Гален, томно проводя пробкой по задней поверхности каждого бедра. Он провел длинную линию чуть ниже мягкого изгиба ее обтянутых шелком ягодиц, затем, когда она задрожала, провел по внутренней стороне одного бедра и соблазнительно — вниз по другой.

— Не думай о гарпиях, которых ты встретишь сегодня вечером, или о сплетнях, которые услышишь… Думай только о том, что