– Не угрожайте мне, пожалуйста, – очень спокойно ответил Нафальский и, прежде чем положить трубку, добавил:

– Думаю, что неприятности будут у вас, причем намного быстрее, чем вы думаете.

Саша бросила телефон в сумку и помахала проезжающему такси. Машина не остановилась, лишь окатила ее каскадом брызг грязной воды. Зонт она, кажется, оставила на стойке дежурного. Вернулась, но зонта нигде не было. Лара сидела перед мониторами за закрытым окошком. При виде Саши она набрала какой-то номер на пульте. Залусская тут же направилась к выходу из участка. Прежде чем открыть дверь, она еще раз взглянула на мужчину, который только что вырывал у нее из рук телефон. Он стоял прямо, не сводя с нее глаз. Саша вышла на улицу, ей было холодно, но она по-прежнему стояла на месте. Нужно было прийти в себя. Вода текла по лицу, шапка насквозь промокла. Вдруг она услышала звук открывающегося зонта.

– Ничего вы здесь не добьетесь, – услышала она голос за спиной. Полицейский подошел и укрыл ее от дождя. Только тогда удостоила его взглядом. Он говорил тихо, но доходчиво:

– Расследование проводило управление воеводства. У нас нет этих материалов. Из той команды уже никто не работает. Главным следователем был Валигура. Его тогда перевели из патрульных в убойный отдел. Это было одно из первых его дел такого калибра. Два несчастных случая, которые должны были закончиться закрытием дела. Наверняка шеф уже звонит ему, чтобы посоветоваться, что предоставить вам в качестве официальной версии.

Сначала Саша подумала, что он слишком молод, чтобы помнить это дело. Потом – что хоть он и не очень дружелюбно отнесся к ней поначалу, все-таки хочет помочь. Он молча спустился по лестнице, и Саша пошла за ним. Они остановились на стоянке, полицейский снял чехол с единственного мотоцикла, припаркованного возле участка, и подал ей шлем.

Тамара не знала, как долго она держит голову под струей холодной воды. Сначала это помогало, но сейчас холод лишь слегка успокаивал боль. Она закрыла кран, взяла полотенце, но была не в состоянии удержать его, и оно упало в ванну. Ванная комната была большая, полная зеркал, в которых отражалась ее хрупкая фигура. Свет она не включала. Черный мрамор окружал ее в темноте, как холодный гроб. Она оперлась о ванну, после чего выползла на четвереньках в коридор и прижалась к стене. Боль отдавалась даже в конечностях. Рука сжалась в кулак. Тамара представила себе, что она в костеле и инстинктивно развела руки, образуя крест. Молитва давалась нелегко. В этот момент она услышала звук входящего сообщения. Хотела полежать еще некоторое время, но рука сама потянулась к телефону. Сообщения приходили одно за другим. Это не давало ей закончить молитву. Пришлось встать, подойти к столу и прочесть сообщения.

«Господи Иисусе, я отдаю под Твою опеку Тамару, надежда которой только в Тебе. Господи Иисусе Христе, помоги ей найти выход, чтобы она пришла к Тебе и доверилась Тебе. Тамара! Бог любит тебя. Молись громко. Громко, где бы ты ни находилась. Я с тобой. Ксендз Мартин», – прочла она.

Глубоко вздохнув, заставила себя произнести несколько слов молитвы, но во время «Отче наш» из ее рта вырвалось:

– Сдохни, ряженый.

Она вдруг обнаружила, что ее пальцы набирают этот текст в сообщении. Тамара еще раз затянула молитву, крепко зажмурив глаза. Вскоре она почувствовала, что боль отступает. Прервавшись, жена Буля просмотрела остальные сообщения. Как и подозревала, она уже успела выслать ксендзу Мартину несколько эсэмэсок, полных оскорблений и непечатных выражений. Из глаз ее потекли слезы. Это писала не она, это были демоны, которые снова овладели ею. Она не хотела написать ничего такого и совершенно не помнила, когда сделала это. Тамара набрала номер, который знала наизусть. Ей пришлось набирать номер более десяти раз, но каждый раз соединение прерывалось, как только Мартин снимал трубку.

– Освободи меня, молю Тебя об этом, Господи Боже. – Она расплакалась и опять схватилась за голову. Боль вернулась с десятикратно умноженной силой и сейчас разрывала ей череп. Она была не в состоянии вынести этого, ей хотелось разбить голову о стену.

Зазвонил телефон. На экране телефона она увидела «Кс. Мартин».

– Опять началось, – успела простонать Тамара прежде, чем какая-то сила заставила ее удариться виском о мраморный угол раковины. Она смогла только прошептать: – Пожалуйста, святой отец, спасите меня.

– Мы уже не жаждем мести. Может быть, мы ошибались. – Эльжбета Мазуркевич сняла фартук и повесила его на спинку стула.

Они сидели за столом в кухне. Было слышно, как тикают часы. Хозяйка была неправдоподобно полной, она едва передвигалась. Мать погибших детей обратилась к полицейскому, который пришел с Сашей:

– Арик, подай мне салат из холодильника. Поедите с нами, – распорядилась она.

Полицейский нагнулся и достал с нижней полки очень старого холодильника салат из тертой моркови. На столе появились тарелки и супница с борщом. Запах вареной картошки с маслом и укропом напомнил Саше дом бабушки Яси, где очень уважительно относились к ритуалу семейных обедов. В доме Залусских ни у кого не было на это времени. Отец постоянно в командировках, мать на работе. Сашу воспитала няня. Но Саша никогда так ее не называла. Она всегда была для нее бабушкой Ясей. Несмотря на то что родители платили пани Янине за каждый час, проведенный с ребенком, только она и помнила о днях рождения Саши, сидела у постели по ночам, когда у Саши была температура. Даже когда уже училась в старших классах, Залусская иногда ночевала у няни. Бабушка Яся вязала ей свитера и штопала рваные колготки. Она гладила ее белые блузки, когда Саша уже училась в университете. Пекла пироги, лепила вареники. Видимо, она смогла бы приготовить и такие ребрышки в соусе из хрена, как те, что стояли сейчас на столе. Хотя выглядели они странновато. Саша присмотрелась к мясу. Оно было темным, жилистым, но пахло великолепно.

– Это дичь, – улыбнулась хозяйка. – Муж иногда охотится. – Она указала на холодильник. – А есть все это некому. Дети рассыпались по миру, только Арик остался с родителями, но тем не менее видимся мы не так часто, как хотелось бы. Вон какой худой на этих полуфабрикатах, а дома столько еды, – жаловалась она.

– Мама, – сказал сын с укором.

Эльжбета взяла разливательную ложку и налила всем по солидной порции борща. Потом сложила руки в молитвенном жесте и поблагодарила Господа за дары. Аркадий не повторял за ней, добавил только «Аминь». Все взялись за еду, и Саша со всеми, хотя чувствовала она себя в этой ситуации немного странно. Она была благодарна Арику, когда он прервал тишину.

– Мама, где те документы, что дал детектив? Я принесу.

Он встал из-за стола и вскоре вернулся с картонной папкой в руках.

– Прежде всего – осмотр места преступления, – начал он, после чего вернулся к еде. – Тело Моники находилось в ванне. Она лежала там обнаженная, несколько часов. Никаких ран либо повреждений не обнаружено, как и участия в ее смерти третьих лиц. Изнасилования не было. Девственная плева не нарушена. Только передозировка. Экстези.