– Никакого? У тебя есть мотив, да и стрелять ты умеешь. Заодно вылезет пара-тройка старых дел. Ну, и ты был там. Есть пальчик на дверной ручке и видеозапись Дарта Вейдера.

– Тоже мне свидетель, – рассмеялся Буль.

– Не только он тебя видел. Буль поднял голову.

– Подстава.

– Неужели?

– У меня есть алиби.

– О! – воскликнул Духновский. – Ну-ка, даже интересно…

– Я был дома с Тамарой.

Валигура развел руками, показывая, что это не считается.

– Если уж говорить о твоей уважаемой супруге, то, согласно показаниям, ее не было в это время дома. Сейчас здесь будет прокурор. По совместительству твоя подруга. Эдитка тоже за то, чтобы закрыть тебя как можно скорее. Как тебе это? Думай, Буль. Помогаешь следствию или упираешься, как молокосос? Смотри сам. Но это очень рискованно в твоей ситуации.

– Что ты хочешь знать? – перебил его Блавицкий.

Духновский засмеялся:

– Он еще спрашивает!

– Сам решай, что сказать, – объявил Валигура и стал нервно ходить по кабинету.

– А ты? – Буль посмотрел на него. – Не боишься, что я скажу чуть больше?

Валигура остановился.

– Любое дерьмо можно смыть, – ответил он и подал Булю несколько листов бумаги и ручку. – Я рассчитываю на тебя. Есть заказ сверху: кого-нибудь принести в жертву.

– И это должен быть я?

– Ты или кто-то другой. На войне без жертв никак. Решай.

– Так, может, тебя принесем в жертву?

– Селекцию никто не отменял, Буль.

– Думаешь, у тебя получится напугать меня? Я же знаю, что у нас это не имеет процессуального значения, – рассмеялся подозреваемый.

– Отсутствие выбора – тоже выбор. – И Валигура вышел из кабинета.

Дух подобрал свои резинки и двинулся за ним. Буль провожал их взглядом. Когда они закрыли дверь, Дух взглянул на шефа:

– Расколется?

Валигура пожал плечами.

– Поглядим. Смотри, чтоб он себя от мучений не избавил.

– Ты немного перегнул с этим блефом, Тамара подтвердит его алиби. Теперь у нас нет никакой зацепки.

– Возможно, – признался Валигура. – Меня понесло. В игре сейчас нечто большее, чем убийство знаменитости. Только раскрыв дело, мы сможем спасти свою честь.

«Честь? Скорее кресло, причем не мое», – подумал Духновский, но не произнес этого вслух.

– Ты, кстати, на чьей стороне, Конрад? – Дух с подозрением посмотрел на шефа. Вдруг ему пришло в голову, что, возможно, это из него делают дурака. Буль слишком легко согласился сдать бывших дружков.

– На правильной, капитан, – заверил Валигура. – Я всегда на правильной. Пойду-ка накачу соточку, башка раскалывается. Вызови патрульную машину, не платить же за такси.

Духновский заглянул через глазок в кабинет, в котором находился Буль. Тот все еще сидел неподвижно с листами бумаги в руках. Когда-то Духновский отдал бы полцарства за этот момент. Сейчас он чувствовал только жалость. От гордого стража порядка, который держал в руках весь город, не осталось и следа. Слон его заманил, прожевал и вот-вот выплюнет. Осталось совсем чуть-чуть. Пиратский флаг давно уже превратился в драную тряпку. Жаль, что Буль слишком поздно это понял.

Залусская, как и договаривались, оставила протокол допроса Изы Козак с надписью «Капитану Духновскому. Срочно» у дежурного. Она убедилась в том, что Каролина в надежных руках, и решила, что устроит себе путешествие во времени. Погода резко изменилась, похолодало, с неба падали хлопья сырого снега. Она выехала из гаража на голубом «фиате» матери с музыкой, включенной на полную громкость. Стоило ей затормозить у светофора на Морской, как двигатель сдох. Она еще несколько раз пыталась его завести, но стартер заскрежетал, пошла искра, и раздался глухой треск. Саша немедленно вынула ключ и включила аварийные огни. В зеркале заднего вида она увидела, что за ней уже собралась солидная пробка.

Рядом, на стоянке, было свободное место. Саша вышла из машины, подошла к водителю новенького «лексуса», почти упирающегося в ее багажник, и, не обращая внимания на его едва сдерживаемое бешенство, попросила помочь ей спихнуть металлолом на обочину. Просьбу свою она сдобрила наивной, беспомощной улыбкой. Подействовало. Саша смотрела, как на идеально сидящий дорогой костюм мужчины падают хлопья мокрого снега, потом села за руль сломанной машины и отрегулировала зеркало. Мужчина в костюме был не в состоянии в одиночку сдвинуть машину с места и позвал на помощь прохожего с несколькими пластиковыми пакетами в руках.

Когда «фиат» уже благополучно стоял у тротуара, Саша собрала вещи, разбросанные на переднем сиденье, и, не утруждая себя оплатой парковки, двинулась пешком к остановке скоростного трамвая. Снег перешел в дождь, зонта у нее не было, и Саша подумала, что это безответственно. Если она простудится и заболеет, то заразит Каролину и тогда обеих ждет как минимум неделя дома. Может, это и неплохо, подумала она. Наконец сделают перила, так как от этого пришлось пока отказаться из-за аврала на работе.

На углу, в киоске, торгующем китайской мелочью, она купила одноразовый зонт и зашагала дальше, теперь уже в прекрасном настроении. Пройдя по туннелю под площадью, она услышала глухой выстрел, увидела людей, бегущих в противоположном направлении, потом где-то позади завыла сирена пожарной машины, но Саша даже не оглянулась.

Она размышляла о деле. Следовало признать, что она все сильнее в него погружалась. Теперь нужно было, согласно плану, разобраться с этой старой историей, а если получится выяснить адреса, то пообщаться с родителями погибших детей. Внезапно ее обуяли сомнения. Что, если она ищет слишком далеко? Может, это Игла стрелял в Изу? Например, она хотела украсть деньги, а он поймал ее за руку. Вырвала у него из рук пистолет и выстрелила. Это у нее был фонарик. Может, в клубе не было никого, кроме них? Стоит ли верить в то, что Иза говорит правду? Нет. Если сумма в сейфе была больше, чем они утверждают, то это уже совсем другая игра. Оружия нет, денег тоже. Есть только тридцать тысяч, которые им подсунул Буль. Зачем?

Пока они даже толком не знали, что произошло в «Игле». Поверили Изе, потому что она чудом выжила. Прокуратура слишком рано схватилась за Люцию. А ведь показания Изы довольно сомнительны. Револьвер, обвинение барменши. Это все не клеилось, но и не исключало Буля, Люции и самой пострадавшей. Только Игла был вне подозрений. Собственно, лишь потому, что мертв. Кто сказал, что менеджер не принимала в этом участия? Впрочем, сомнительно: оружие не найдено, никаких отпечатков, биологических следов. Только одна гильза, остальные были убраны. Тот, кто после убийства собирает гильзы в темноте, имеет криминальный опыт. Одной не заметил, так как она закатилась под труп. А может быть, просто не успел забрать? Убийца понимал, что кто-нибудь да услышит выстрелы, и поспешил удалиться. Это также указывает на то, что исполнитель всего этого – опытный человек, не любитель. Значит, нельзя исключить ни одного из вышеперечисленных. Освобождение Люции из СИЗО не имело значения. Она по-прежнему под подозрением. Ключом к разгадке остается место преступления. Саше хотелось пойти туда сейчас, когда Буль задержан, чтобы никто не мешал ей восстановить события того дня. Она мысленно отругала себя за предыдущие гипотезы. На самом деле ей нужно было сосредоточиться исключительно на месте происшествия. Она видела фотодокументацию, была там лично несколько раз. Она даже нарисовала план происшествия, но не проанализировала его. Мотив имеет второстепенное значение, тем более что мотивы имелись у каждого из подозреваемых.