изучая. — Вы ведь тоже не идеальны, детектив. Разве нет?

Шаги за спиной Джеймса заставили его обернуться. Это был Митчелл, белый, как снежное полотно.

— Нашел? — спросил детектив, не сводя взгляда с Гэри.

Билл медленно кивнул. Вид у него был такой, словно он увидел призрака.

— Да, Джеймс. Я нашел.

Миллер остался стоять на тропинке, его лицо все еще сохраняло это спокойное, почти удовлетворенное выражение.

— Калина жива? Она в порядке? — нетерпеливо спросил Джеймс, но все внутри подсказывало ответ.

— Я… не знаю. Там столько крови… Я нашел только окровавленную одежду в ванной. Ее самой там нет.

Гэри усмехнулся.

— Где она?! — почти завопил Джеймс, сильнее стискивая рукоять направленного на мужчину пистолета. Он чувствовал, как руки дрожат, и дело было вовсе не в холоде.

Миллер лишь пожал плечами.

— Кто знает…

Холодный ветер, несущий запах реки, обжигал лицо Джеймса, но он этого не замечал. Его внимание полностью поглотил Гэри Миллер, стоявший на пристани с едва заметной ухмылкой на губах. Казалось, он наслаждался происходящим.

— Вы арестованы, Миллер, — голос Джеймса звучал твердо, но внутри все кипело.

Миллер хмыкнул, его взгляд был насмешливым.

— За что именно, детектив? Вы, кажется, так уверены, что я преступник, что забыли про доказательства.

— У нас достаточно доказательств, — вмешался Митчелл, направляя на него оружие. — А теперь руки за голову и на колени.

Гэри не двигался. Напряженное молчание длилось несколько долгих секунд, пока он снова не улыбнулся.

— Знаете, что интересно, детектив? — начал он, игнорируя приказ. — Вы так уверены, что разобрались во всем. А что, если вы ошибаетесь?

— Ты не первый раз пытаешься играть в эти игры, — сказал Джеймс. — И это не сработает.

Тот лишь склонил голову набок, словно задумавшись, а затем ответил мягко:

— Игра? — Гэри чуть приподнял брови. — Так ты это видишь?

Джеймс шагнул ближе к Миллеру, рука на пистолете дрожала от напряжения. Гэри стоял напротив, едва освещенный тусклым светом уличных фонарей. Его взгляд был спокойным, уверенным, и это лишь усиливало ярость Джеймса.

— Прекрати. Твои уловки больше не работают.

Гэри покачал головой, делая шаг вперед, навстречу детективу.

— Джеймс, ты столько времени охотился за мной. Гнался за монстром, которого сам себе выдумал. А сейчас, когда он стоит перед тобой, ты уверен, что я — это он?

Сэвидж сжал пистолет сильнее. Его внутренние сомнения вспыхнули, как костер, который он столько времени пытался погасить.

— Не пытайся запутать меня. Ты знаешь, что сделал, — произнес он, но его собственные слова звучали неубедительно.

Миллер усмехнулся и сложил руки на груди.

— Ты действительно так уверен? Ты никогда не думал, что тебя используют? Что ты — всего лишь пешка в игре, которую даже не понимаешь?

— Не слушай его, это же бред! — Билл уставился на Джеймса, который содрогался уже всем телом. — Мы же нашли все, что нужно… Кровь, следы… Ты же сам все видишь!..

— Да, Джеймс… Ты же сам все видишь, — вкрадчиво вторил Миллер. — Но видишь ли? Можешь ли ты доверять себе, своим глазам, своему разуму? Вдруг ты просто все сам придумал себе… в очередной раз?

Джеймс моргнул, слова Миллера вонзались в сознание, словно иглы.

— Хватит, — его голос стал тише, почти умоляющим.

Миллер шагнул ближе, его голос стал ниже, почти гипнотическим.

— А если это не я? Если это все — подстава? Что, если кто-то решил использовать меня как козла отпущения? Что тогда, Джеймс? Что если ты гонишься за миражом, в то время как настоящий убийца где-то смеется над тобой? Ты готов жить с мыслью, что совершил ошибку, которая разрушила жизнь невиновного человека?

— Заткнись! — рука Джеймса опустилась, он заморгал оттого, что морозный воздух раздражал глаза — он забыл, что надо моргать. Настолько сильно он был поглощен стоящей перед ним фигурой.

— Вот он ты, настоящий ты, — спокойно произнес Миллер. — Ты весь в ярости и в сомнениях. Ты хочешь выстрелить, потому что знаешь, что не справляешься. Ты чувствуешь это, верно?

— Джеймс, стой! — вмешался Митчелл, подходя ближе. — Не делай этого.

Сэвидж не отводил взгляд от Гэри, его дыхание становилось все тяжелее.

— Замолчи! — рявкнул он, его рука поднялась, снова направив пистолет прямо на Миллера.

Тот остался на месте, взгляд его был спокоен, почти насмешлив.

— Вот ты и показал свое истинное лицо, — тихо произнес он. — Ты хочешь стрелять не потому, что уверен, что я виновен, а потому что тебе нужно избавиться от этого бремени. От собственной неуверенности.

— Джеймс! — голос Билла донесся издалека, словно сквозь плотный туман. — Опусти оружие!

Но Джеймс не слушал. Все его мысли были поглощены единственным вопросом: «А что, если Миллер прав?» Этот вопрос терзал его с самого начала. Вдруг он снова ошибается? Снова выбирает неверный путь?

Но если… если он и вправду Мотылек, то тогда он сделает одолжение миру, если пустит пулю в лоб этому чудовищу, который разрушил чужие жизни, семьи… Даже его собственную жизнь тоже разрушил.

— Он заслужил это, Билл. Ты сам это знаешь.

— И что потом? — резко ответил Билл. — Ты пристрелишь его, но никогда не узнаешь, зачем он это сделал. Никогда. Ты этого хочешь? Чтобы он ушел победителем, даже умерев?

Миллер усмехнулся. Он медленно поднял руки, будто показывая, что сдается. Кровь засохла на пальцах и ногтях, и, стоило Джеймсу заметить это, внутри него вновь поднялась неумолимая буря.

— Он прав, Джеймс. Ты никогда не узнаешь. Потому что тебе не хватит мозгов связать все воедино, понять меня, понять хоть кого-то…

— Хватит! — детектив вновь рявкнул, но пистолет не дрогнул в его руке. Послышался звук взведенного курка.

Билл медленно приблизился и положил руку на плечо друга.

— Ты лучше этого. Мы найдем ответы, Джеймс. Мы заставим его говорить. Но не так.

Облачка пара вылетали изо рта, а кровь прилила к вискам, отчего та молотом отдавалась в ушах.

— Ты не сможешь этого сделать, — продолжал Миллер, его голос был мягким, словно он утешал Джеймса. — Ты слаб, Сэвидж. Всегда был слаб.

И тогда что-то в Джеймсе сломалось. Он нажал на спусковой крючок.

Грохот выстрела прорезал тишину ночи, но мгновение спустя Джеймс понял, что не попал. Билл вовремя перехватил его