Хотя гараж хорошо отапливался и я была уверена, что там не будет холодно, мне все-таки до ужаса не хотелось оставлять его там. Вопрос о том, чтобы забрать малыша в мою комнату, вообще не стоял: он бы наверняка залаял. Оставив для него свет, я пошла на кухню, открыла контейнер с сахарным печеньем и умяла парочку.

Я выключила свет на кухне, оставив его только под кухонными шкафчиками, наполнила стакан водой и отправилась наверх. Чувствуя себя прямо-таки выключенной, взяла одежду, чтобы принять душ. Я стояла под струями воды дольше, чем обычно, и вылезла из ванны, только сказав себе, что не надо быть такой эгоисткой.

Не успела я открыть дверь ванной, как услышала:

– Вэн?

– Эйден?

Ну да, глупый вопрос. Кто еще это мог быть? Зажав грязное белье под мышкой, я пошла в коридор. Дверь была открыта. Обычно, когда Эйден отправлялся спать, он закрывал ее. Думаю, поэтому я и не взглянула на нее, когда шла наверх.

Он сидел, подперев спиной изголовье, бра освещало часть спальни. Половина тела была скрыта одеялом, а другая, к сожалению, футболкой с логотипом одного из рекламодателей. Эйден устремил на меня задумчивый взгляд.

– Ты в порядке? – спросила я, опершись о дверной проем.

– Да. – Эйден ответил так прямо и просто, что я не знала, о чем еще говорить.

Ух-х…

– Что делаешь?

Телевизор был выключен, книга лежала на ночном столике.

– Думал о матче, который был на прошлой неделе, о том, что я мог бы сделать по-другому.

Ну почему в целом мире именно этому человеку надо было залезть мне под ребра и украсть мое сердце?

– Ну конечно…

Подняв одно плечо, Эйден скользнул взглядом по моей суперсексуальной, застегнутой на все пуговицы фланелевой пижаме с длинными рукавами.

– Собираешься спать? – спросил он, переместив взгляд опять на мое лицо.

– Я не устала. Может, посмотрю телик или еще что-нибудь.

Даже в полутьме было заметно, как дернулась его щека.

– Посмотри со мной, – просто предложил он.

Стоп. Что он сказал?

– Ты не устал?

– Я прилично вздремнул. Теперь не скоро засну, – объяснил Эйден.

Улыбнувшись, я потерла ступню в том месте, где край ковра переходил в деревянный пол.

– Ты уверен, что обо всех матчах подумал?

Эйден мрачно взглянул на меня.

Он предложил посмотреть вместе телевизор. Какой другой ответ мог еще быть?

– Ладно.

К тому времени, когда я, бросив грязное белье в корзину, возвратилась, Верзила уже подвинулся на кровати и включил сорока-с-чем-то-дюймовый телевизор, стоящий на комоде. Закинув руки под голову, Эйден смотрел, как, немного смущаясь, я вхожу в комнату.

Чуть улыбнувшись, не отрывая от него взгляд, я подняла край одеяла и скользнула под него, ожидая, что Эйден заворчит. Но все обошлось. На королевской калифорнийской кровати расстояние между нами было не меньше метра. Я пододвинула подушку к изголовью и со вздохом устроилась на ней.

– Вэн?

– Хм-мм?

– Что с тобой не так?

Натягивая простыню к шее, я заморгала в потолок.

– Ничего.

– Не заставляй меня спрашивать еще раз.

От этого я почувствовала себя еще хуже. Как просто оказалось забыть, сколько всего этот человек знает обо мне.

– Я в норме. Почему-то чувствую себя хреново, может, гормоны или что-то еще. Вот и все. – Я пожала плечами. – Это глупо. Я ведь люблю Рождество.

Выдержав паузу, он спросил:

– Ты не поехала к матери?

– Нет.

Уже через секунду я поняла, как пренебрежительно это прозвучало.

– Мои сестры встречают Рождество с ней. Мама сейчас замужем, и там будут ее приемные дети. Она не одинока.

Честно говоря, даже если бы мать была одна, я ни за что не поехала бы к ней.

– Где твой брат?

– С друзьями.

– А твоя подруга Диана?

Он был так занят, что нам доводилось мало времени проводить вместе. Кроме «привет» и «пока», мы иногда смотрели телевизор, вот и все.

– Она с семьей. – Почувствовав, как это прозвучало, я добавила: – Клянусь, обычно я в порядке. Просто сегодня не по себе. А как ты? У тебя все хорошо?

– Последние десять лет я встречаю Рождество в одиночестве. Для меня это не имеет значения.

Из всех людей, с которыми я могла встретить Рождество, я оказалась именно с тем, чья история похожа на мою.

– Знаешь, положительная сторона состоит в том, что теперь есть с кем встречать Рождество, если неохота одному.

Сама не знаю почему, но я добавила:

– Раз уж ты застрял здесь со мной.

Интересно, не могло ли все это звучать менее пафосно?

– Я застрял здесь с тобой? – переспросил Эйден обманчиво-мягким голосом.

Он пытался подбодрить меня, разве нет?

– Во всяком случае, на следующие четыре года и восемь месяцев. – Я усмехнулась, в то время как все внутренности, словно песок в часах, наполняла грусть.

Его голова дернулась назад. Едва-едва-едва заметно, но дернулась.

Или я вообразила это?

Долго поразмышлять на эту тему не удалось, потому что Эйден, который до этого, казалось, проглотил не то что подушку, а целую кровать, вдруг спросил напрямую:

– Ты расскажешь, наконец, что с тобой сделала сестра?

Конечно, он имел право спросить. Почему бы нет? Не то чтобы я держала это в секрете, просто не любила говорить о Сьюзи. С другой стороны, если с кем я и могла поделиться давнишней историей, то именно с Эйденом. Кому он мог рассказать? Да даже если и было бы… Если подумать, он был самым надежным человеком, которому я могла довериться.

Сама не понимаю, как и когда это случилось, но глупо удивляться этому факту, особенно в канун Рождества, в постели Эйдена, куда он пригласил меня. Именно в тот момент, когда мне так одиноко, как давно уже не было.

Немного поерзав на матрасе, я оперлась головой на руку и без обиняков сказала:

– Когда мне было восемнадцать, на меня наехала машина. Сьюзи была за рулем.

Невообразимо длинные ресницы затрепетали над почти закрытыми глазами. Неужели покраснели уши?

– Автомобильная авария? – Голос Эйдена стал хриплым. – Человек, который сбил тебя…

Он медленно закрыл и открыл глаза. Если бы я не знала его, можно было подумать, что с ним что-то не так.

– Это была твоя сестра?