За спиной слышался топот, голос Мартина. Я бежала между горами драгоценных камней, перепрыгивая через змей, останавливаясь, оглядываясь, нервно ломая руки, – где же он, где? Метнулась вправо, влево, остановилась, тяжело дыша.

– Ссссразу видно, красссная, – недовольно зашумели впереди. – Никакой выдершшшки.

Над сокровищницей, раздуваясь клубами, свиваясь кольцами, поднялся гигантский клювастый змей, раз в сто больше моего Люка. Я бы испугалась, если бы на это были силы.

– Пожалуйста, – выдохнула я, – умоляю… где он?

– Здессссь, – прошипел он, разглядывая меня. – Иди ко мнессс… Вежливая… хорошшшо. Не спешши… не навреди сссебе.

Как во сне я пошла между мерцающих холмов, поворачивая, шурша змеиными шкурами. Браслет Люка на запястье пульсировал льдом, я сжимала его дрожащей рукой и закрывала глаза. Теперь я и без змея могла бы найти мужа. Чем ближе я подходила, тем холоднее становился браслет.

Расступились холмы, и я остановилась, улыбаясь сквозь слезы. На хрустальной глыбе лежал мой Люк, а передо мной в две стороны растекались тысячи змей, образуя широкий проход.

Я узнала это место. Я была здесь. Вот кубок, который я уронила крылом. Вот выемка от моего тела в камнях, покрывающих стол. И рука Люка лежит так, как тогда, когда он придерживал меня.

За спиной раздались шаги – Мартин с Викторией нагнали меня. Но я не смотрела ни на них, ни на огромного змеедуха – я уже стояла у хрустального ложа и разглядывала мужа, глотая слезы.

Он дышал спокойно, и пальцы его чуть подрагивали. Светлой дымкой были окутаны рука и нога, и по цвету кожи очень заметны были стыки отросших конечностей. Пятен от заживших ожогов на нем оказалось больше, чем здоровой кожи. Почти не осталось волос. Не было бровей и ресниц.

Самый прекрасный мужчина в мире. Мой невозможный, живой, подаривший мне чудо Люк.

– Люк, Люк, – позвала я, лихорадочно касаясь его лица, плеч, груди: чтобы убедиться, чтобы окончательно понять, что это не сон. Он вздохнул глубже, ноздри его затрепетали. – Живой, правда живой, – я неверяще оглянулась на застывших в отдалении магов, дрожащими руками взяла ладонь мужа, поцеловала, прижала к щеке. – Невозможно, невероятно…

Пальцы его чуть дернулись, царапнув мою кожу проявившимися когтями.

– Ты слышишь меня? – торопливо прошептала я: слезы мои капали на хрусталь и россыпи камней. – Ты ведь знаешь, что я тебя люблю? Безумно, Люк, безумно, мне без тебя не дышится, не живется… вернись ко мне, прошу… посмотри на меня.

Над ним начало сгущаться серебристое сияние. Дыхание его учащалось, по мышцам пробегала дрожь, на миг промелькнули клыки.

Теперь я знала, что он проснется. Что он слышит меня.

– Со мной тяжело, – проговорила я, склоняясь ниже. Серебристая дымка вокруг его тела гладила меня прохладой. – Но, клянусь, мне не нужно другого мужа, и я вся твоя, вся… и ты мой, Люк, и я не отпущу тебя больше. Пожалуйста, вернись ко мне. Ты мне очень нужен.

Я сняла второй браслет со своей руки и надела ему на запястье.

– Вот так, – шепнула я ему на ухо. Ладонь его сжалась в кулак. Дыхание участилось.

– Я люблю тебя, – повторила я и поцеловала мужа в сухие холодные губы. Они дрогнули в ответ. Приоткрылись.

Люк сделал глубокий вдох и словно втянул в себя все тепло из моего тела и намного больше, поглощая, опустошая, разогреваясь, – я вцепилась руками в его плечи, заставляя себя не отстраняться и не бояться, отдавая все, что ему нужно. Запульсировала вокруг нас серебристая дымка, ноги мои ослабели. Запекло губу – Люк прокусил ее, слизнул выступившую кровь змеиным языком… я застонала, отшатываясь…

И Люк открыл глаза. Змеиные мутные глаза с голубой радужкой. Изогнулся с шипением, скорчился, снося меня со стола – я свалилась на шкуры, и меня дернули назад, потащили за холм из драгоценных камней.

– Отпусти, – крикнула я Мартину. – Он меня не тронет.

– А если тронет? – проворчал маг, заталкивая меня за холм. – Может, ему подкрепиться захочется… – друг осекся, задирая голову. Виктория буркнула что-то ругательное. Я повернулась.

Люк сменил ипостась и сейчас нависал над нами, шипя, как десять паровозов и угрожающе раскрыв перьевой воротник. Глаза его мерцали белым.

– Марина, – Мартин дернул меня к себе, вокруг засверкал его щит, – уходим. А то что-то не вижу в нем особой радос…

Змей, клацнув на него клювом, с шипением рванул к нам, и блакориец, вскинув руки, ударил чем-то таким мощным, что Люк отлетел назад, в огромную арку, забарахтался, цепляясь за край, и под мой визг свалился вниз, в море, увлекая за собой кучи драгоценных камней.

У меня заболело в груди.

– Что ты наделал? – заорала я Марту. – Что? Ты убил его?

– Рефлекс, да и Молот-Шквал завалялся, – покаялся он, опять хватая меня за руку. – Прости, но у тебя всего один друг, и он недавно женился, между прочим. Эй, великий и древний. Ты где? Что происходит?

Я задрала голову. Под потолком клубился ветер.

– Я предупреждалссс, – донеслось оттуда ехидное, – змеенышшш проссснетсся как посссле инициасссии, безсссмозглый… голодный, инсссстинкты обоссстрены…

– С ним все в порядке? – крикнула я нервно. – Он не разбился?

Сверху шипяще засмеялись. Но я уже сама, улыбаясь, смотрела в арку. В воздухе за ней, медленно поводя короткими крыльями, завис мокрый и разозленный змей, и Мартин, выругавшись, тряхнул пальцами – арку перекрыла светящаяся сеть.

Змей раздраженно зашипел.

– Нет бы спросить, в порядке ли ты, Мартин, – бормотал мой друг, утягивая меня назад. – Как-то нет у меня желания пополнить змеиный рацион. Но, боюсь, просто так твоего мужа не остановишь. Пусть поест… кого-нибудь другого, придет в себя… Уходим. Вики, продублируешь? Что-то вид у него недовольный…

Люк встряхнулся, разбрасывая капли воды, и сорвавшись с места, врезался в сеть, натягивая ее до предела. Она засияла, вытягиваясь, заискрила, и вытолкнула его обратно.

– Конечно, – невозмутимо отозвалась волшебница, поднимая руки. Перед ней засветилась белым вторая огромная сеть, перекрывшая гробницу от стены до стены, а Виктория побежала вслед за нами.

Люк снова рванулся, пытаясь преодолеть сеть. Отскочил, горестно шипя. Пометался туда-сюда, приблизился, почти касаясь ее носом и глядя на меня сияющими глазами.

Я оглядывалась. В груди царапало. Я не хотела убегать, я хотела к нему – он ни за что не тронет меня. Но за Марта и Викторию было неспокойно.

Когда я оглянулась в очередной раз, за аркой его уже не было.

– Не нравится мне это, – задыхаясь от бега, процедил Мартин. – Дураком Дармоншир никогда не был, вряд ли оборот это изменил…

До входа оставалось шагов двадцать, когда прыснули в стороны десятки маленьких духов, и в него ворвалось длинное змеиное тело. Врезалось в щит Марта – купол лопнул, нас разбросало далеко в разные стороны. Мартин, лающе ругаясь, поднял руки, накрывая нас троих индивидуальными щитами, – и рухнул на пол, потому что Люк всей своей массой ударил по нему.