полезная штука. Впрочем, в случае с Мэвис он так и не помог.

24 декабря 1969-го

— Сливовый пудинг ставишь в разогретую духовку, крем в кастрюльке, — отдавала последние указания Фиона, натягивая красную шерстяную шапку. В ней низкорослая Фиона напоминала садового гнома. — Не прибавляй огонь слишком сильно и не выключай его совсем, а то в жизни не включишь обратно. Вот, смотри, я написала, что завтра делать с птицей. Она уже в кастрюле, засыпь туда нарезанные овощи, они в большой желтой миске в холодильнике, и… — Фиона достала из кармана джинсов исписанный листок и сунула Роджеру в руку.

Он легонько похлопал Фиону по макушке:

— Не волнуйся. Мы не сожжем дом, честно. И с голоду не умрем.

Фиона нахмурилась, задержавшись на выходе. Ее жених нетерпеливо завел двигатель.

— Ну, ладно. Вы точно не хотите с нами поехать? Мама Эрни против не будет, да и вообще я уверена, что ей не очень-то по душе, что вы одни тут остаетесь, Рождество…

— Не волнуйся, Фиона, — сказал Роджер, мягко подталкивая ее к двери. — Мы управимся. Наслаждайся праздником с Эрни, а о нас не беспокойся.

Она вздохнула, неохотно сдаваясь.

— Ладно уж, управитесь.

Раздался короткий гудок, и Фиона недовольно уставилась на машину.

— Да иду я, не видишь, что ли? — возмутилась она.

Фиона вновь повернулась к Роджеру и, вдруг просияв, обняла его, а потом крепко поцеловала в губы. Для этого ей пришлось привстать на цыпочки.

Отстранившись, Фиона заговорщически подмигнула, хитро сморщив круглое личико.

— Пусть наш Эрни знает, как сигналить, — шепнула она. — Счастливого Рождества, Родж!

Весело махнув рукой, Фиона соскочила с крыльца и лениво направилась к жениху. При этом она даже слегка покачивала бедрами. Едва Фиона захлопнула за собой дверцу, машина, взревев, сорвалась с места. Роджер помахал им вслед.

— Ты что тут делаешь без пальто? — поинтересовалась Брианна, показавшись в дверях. — Такая холодина!

Роджер поколебался. Может, рассказать?.. В конце концов, с Эрни это явно сработало. Но сейчас канун Рождества. Несмотря на хмурое небо и мороз, ему было тепло, даже жарко.

— Провожал Фиону, — улыбнулся он, закрывая за собой дверь. — Ну, попробуем приготовить что-нибудь и не взорвать кухню?

Бутерброды они сделали без происшествий и, перекусив, отправились в кабинет. Комната уже почти пустовала — оставалось разве что несколько полок с книгами, которые предстояло разобрать и упаковать.

С одной стороны, Роджер ужасно радовался, что работа подходила к концу. С другой — ему было грустно видеть, как уютный, вечно чем-то забитый кабинет превратился в пустую оболочку.

Большой письменный стол преподобного отца унесли в гараж. Книжные стеллажи, возвышающиеся до самого полотка, лишили их ноши — множества книг. Со стены, обитой корой пробкового дерева, сняли все шелестящие листы. Весь этот процесс напоминал Роджеру ощипывание курицы, а результат — охладелую и жалкую тушку, от которой хотелось отвести взгляд.

На стене по-прежнему висел один квадратный листок. Роджер собирался снять его в последнюю очередь.

— А с этими что делать? — Брианна вопросительно ткнула метелкой для смахивания пыли в небольшую стопку книг на столике.

У ног девушки стоял ряд открытых коробок, наполовину заполненных и ожидающих передачи в разные места — библиотеки, общества антикваров, друзьям преподобного, самому Роджеру.

— Они подписаны, но без имен, — произнесла Брианна, передавая ему верхнюю. — У тебя есть те, что он подписал для твоего отца, а эти тебе нужны? Первые издания, кстати.

Роджер повертел книгу в руках. Ее написал Фрэнк Рэндалл. Красивый переплет и оформление идеально сочетались с изысканным, истинно научным содержанием.

— Лучше ты их забери, — сказал Роджер. Не дожидаясь ответа, он бережно опустил книгу в небольшую коробку, стоявшую в кресле. — Все же это работа твоего отца.

— У меня уже есть, — возразила Брианна. — Много. Полным-полно. Целые ящики.

— Только без автографов, правда?

— Ну… да.

Брианна подхватила еще одну книгу и открыла на закладке, где увидела четкие, слегка наклонные буквы: «Tempora mutantur et nos mutamur in illis. F.W. Randall». Девушка с нежностью коснулась подписи кончиком пальца.

— Времена меняются, и мы с ними… Роджер, ты точно не хочешь забрать эти книги?

— Точно, — улыбнулся он и обвел рукой завалы книг вокруг. — Не волнуйся, мне с головой хватит.

Брианна рассмеялась и отложила их в свою коробку, а потом вновь принялась за работу: она вытирала пыль с переплетов, прежде чем упаковывать. Большинство стояли нетронутыми лет сорок, так что Брианна уже и сама по уши перепачкалась в пыли, а длинные пальцы и манжеты белой блузы будто покрывала сажа.

— Не будешь скучать по дому? — Брианна смахнула с лица прядь волос и кивнула на просторную комнату. — Ты ведь здесь вырос, да?

— Да, и еще раз да, — ответил Роджер, взгромождая очередную полную коробку на гору тех, что отправятся в университетскую библиотеку. — Но выбора у меня мало.

— Ага, думаю, ты не смог бы здесь жить, — с сожалением согласилась Брианна. — Тебе почти все время надо быть в Оксфорде. А обязательно продавать дом?

— Я не могу его продать. Он мне не принадлежит.

Роджер нагнулся за особенно здоровой коробкой и медленно выпрямился, кряхтя от натуги. Пошатываясь, он пересек комнату и почти что уронил свою ношу на другие коробки. От удара в воздух взвились облачка пыли.

— Уф! — выдохнул Роджер, усмехаясь. — Бог в помощь антикварам, когда они будут поднимать эту тяжесть.

— Погоди. В смысле, не принадлежит?

— В прямом, — как ни в чем не бывало отозвался Роджер. — Дом не мой. Он, как и земля, принадлежит церкви. Отец прожил здесь почти пятьдесят лет, но владельцем он не был. Все принадлежит приходскому совету. Новому священнику дом не нужен, у него полно денег и жена, которая любит современные удобства. Так что совет сдает его внаем. Здесь будут жить Фиона и Эрни, да помогут им небеса.

— Только вдвоем?

— Арендная плата невысокая. И тому есть причины, — добавил Роджер с иронией. — Фиона хочет кучу детишек, а тут хватит места на целую армию, уж поверь.

Дом построили еще в викторианские времена, рассчитывая на многочисленные семьи священников, так что комнат было двенадцать… не считая древнюю и ужасно неудобную ванную комнату.

— В феврале у них свадьба, поэтому мне нужно вывезти все до Рождества, чтобы хватило времени на ремонт. Извини, что приходится заставлять тебя работать на каникулах. Может, в понедельник съездим в Форт-Уильям?

Брианна взяла очередную книгу.

— Значит, ты навсегда прощаешься с домом? — медленно произнесла она. — Это как-то неправильно… хотя я рада, что Фиона будет здесь жить.

Роджер пожал плечами:

— Я все равно не собирался оседать в Инвернессе. И это не дом моих предков, так что… — Он махнул на растрескавшийся линолеум, грубую эмаль