– И тебе здравствовать, князь, – за всех ответил самый старший, с рубцом на правой щеке.

Белый представил мужиков:

– Мартын Байда, Глеб Ларионов, Тарас Павлов, Трофим Андреев. Они могут командовать отрядами.

Старшим по годам оказался Павлов.

Ургин спросил у него:

– Кто это тебе клеймо на щеку поставил, Тарас?

– Знамо кто. Татары. В прошлом году, когда у посада с ними бились.

– А подробней? – попросил Алексей.

– Да что там подробней, – протянул Павлов. – Обыкновенное дело.

Белый подбодрил немногословного товарища:

– Отвечай, Тарас. Князь не просто так спрашивает. Ему тоже пришлось драться с татарами у посадов.

Павлов ответил:

– На второй день это было, когда басурмане вышли поджигать окраины. Поначалу наша дружина схлестнулась с ними в поле. Их было много, пришлось отойти. Мы с товарищем решили идти к ближнему полку, а тут крымцы. Пятеро их было. Дом собаки запаливают! Мы на них.

– Вдвоем на пятерых?

– А чего? Не отпускать же их! И завязалась свара. Товарищ двоих сразу положил. Одного я прибил легко, молодым оказался татарин, с другими повозиться пришлось. Тогда басурмане и угостили меня саблей. Хорошо, увернуться успел, а то слетела бы башка с плеч. Увернулся и порубал татар. С тех пор рубец и остался.

– Ясно. – Ургин повернулся к Белому: – Остальные такие же боевые?

– Да, князь. Семьи все четверо в прошлом году потеряли, рвутся отомстить.

– Это хорошо. А с рядовыми ратниками что?

– Эти десятские сами людей отбирали. Я со своей улицы мужиков позвал.

– Надежные?

– Так головой же за них отвечаю!

– Добро. – Ургин обратился к ратникам: – Белый объяснил вам, что требуется от дружины?

– Объяснил, – ответил все тот же Павлов. – Мы готовы идти куда скажешь, чтобы сразиться с проклятыми басурманами.

– Будете начальниками отрядов, – принял решение Ургин. – С утра улажу дела в приказе, после обеда всем быть за городом. Туда и табун подгонят, и оружие подвезут.

– Да у нас своего полно, – сказал Ларионов.

– Разберемся. Ну а после смотра, ребята, в ночь пойдем на юго-запад.

– На сколько дней харчей взять?

– Их тоже подвезут. Но может статься, запаса будет недостаточно, поэтому, по возможности, возьмите дня на два. Лишними эти харчи в любом случае не станут.

– Это уж точно. – Белый улыбнулся.

– Вопрос, князь, дозволь? – подал голос Мартын Байда.

– Давай!

– Правда, что и у тебя в огне вся семья сгинула?

– Правда.

– Значит, ты пережил то же самое, что и мы.

– И почти вся Москва. Сейчас не время об этом думать. Сделаем дело, тогда и вспомним о родных, погубленных татарами, помянем их. Все! До завтра.

Князь Воротынский принял Ургина утром, 24 июня.

– Здравствуй, Алексей Дмитриевич. Думаю, ты явился ко мне утрясти вопросы по дружине.

– Доброго здравия, князь. Дружина готова. Я решил собрать в нее пятьдесят ратников, разбить их на пять отрядов. Сегодня после обеда запланировал смотр, а в ночь – начало перехода к селу Высокое.

– Однако же! – Воротынский улыбнулся. – Скор ты на дела, Алексей Дмитриевич.

– А чего время тянуть?

– Людей-то стоящих подобрал?

– За каждого в ответе.

– Это хорошо. Что от меня требуется?

– Кони. Лучше по два на брата.

– По два не выйдет, князь. Смогу дать только шестьдесят, но добрых.

– Их надо пригнать на луг за городом у Москвы-реки.

– Я отдам распоряжение. Оружие?

– Надо бы два десятка пищалей, порох да пули.

– Будут, – коротко ответил главный воевода. – Что еще?

– Харчей на неделю. В Высоком, надеюсь, нас будут кормить.

– Подвезут вместе с оружием.

– Еще грамоту. Иначе свои же остановят.

– Ты погоди немного, дьяк напишет. Сегодня же пошлем гонца, сообщим о твоем скором прибытии и о задании.

– Мне заехать в Тарусу?

– На твое усмотрение. Можешь сразу идти в село. Надо будет, то князь Одоевский вызовет тебя к себе или сам в Высокое приедет. Как пропустишь татар, не забудь предупредить о том Никиту Романовича. Это важно.

– Конечно, князь.

– Больше от меня ничего не требуется?

– Нет.

– Да хранит тебя Господь, Алексей Дмитриевич. Знаю, посылаю тебя и твоих людей на опасное дело, только сегодня, князь, иначе нельзя. Драться с татарами придется всем, от обозников до воевод.

– Я все понимаю, Михаил Иванович.

– Ну и хорошо. В названном месте в назначенное время ты получишь все обещанное. А мне в войска ехать надо.

– До встречи, Михаил Иванович.

Князь Ургин получил все необходимое, провел смотр дружины и в ночь с 24 на 25 июня повел ее к селу Высокое.

Переход занял неделю. Дружина могла бы пройти этот путь и быстрее. Она задержалась из-за того, что Алексей не желал попусту тратить время. Уже на марше он начал проводить учения, целью которых являлось налаживание взаимодействия отрядов в тех или иных ситуациях.

Однажды такое занятие чуть было не закончилось трагедией. Дозорные пограничной заставы заметили людей князя, приняли их за разведку татар и решили уничтожить. Сечи между своими едва удалось избежать. Помогла грамота. Князь прекратил учения, и 1 июля дружина подошла к селу Высокое.

Навстречу Ургину выехал станичный голова Ермолай Найденов в сопровождении десяти ратников. Он приветствовал гостя, ознакомился с грамотой Воротынского и доложил, что станица готова перейти в подчинение московского князя. Для размещения дружины был на скорую руку построен большой бревенчатый дом у реки. Князь остановился у станичного головы.

Вечером того же дня Ургин довел до Найденова задание, определенное главным воеводой.

Тот выслушал князя, покачал головой и сказал:

– Понятно, Алексей Дмитриевич. В ставке хотят обмануть Девлет-Гирея. Мы должны участвовать в этом. Вот только сумеем ли уйти от берега?

– Почему так говоришь, Ермолай?

– Татары, как мухи, пристанут – не отгонишь. Они вцепятся в нас крепко, попрут через реку живой волной, не отпустят, пока всех не изрубят.

– Так что ты предлагаешь? – Ургин внимательно посмотрел на станичного голову. – Пропустить татар без боя? Нарушить приказ главного воеводы? Или за свою жизнь печешься больше, чем за судьбу страны? Если так, то забирай-ка ты своих станичников и иди завтра же в лес вместе с бабами, детишками и скарбом. Там отсидитесь, пока другие будут за вас насмерть биться. Мешать не стану. Обойдусь без тебя и твоих людей.