10) Отступление Ксеркса из Греции

Греки не сразу поверили своей победе. Ночь после боя они провели на Саламине, огородив лагерь обломками кораблей: ожидали, что царь с оставшимися судами отважится еще раз совершить нападение. Впрочем, тревога их была напрасной.

Когда Ксеркс понял, что битва проиграна, он устрашился, как бы эллины не отплыли к Геллеспонту и не отрезали ему путь в Азию. С этого времени он помышлял только об отступлении. Мардоний видел, как глубоко опечален Ксеркс поражением, и подозревал, что тот замыслил уйти из Афин. Тогда он стал умолять Ксеркса не делать персов посмешищем для эллинов. Ведь вина за морское поражение, по его мнению, целиком лежала на союзниках. Персы же вовсе не были в нем повинны. «Но если ты, владыка, твердо решил вернуться домой, – продолжал Мардоний, – оставь здесь по крайней мере меня и триста тысяч настоящих воинов. Я либо погибну, либо сделаю Элладу твоей рабыней!»

Ксерксу понравилось предложение шурина. Он отпустил Мардония и стал совещаться со своими персидскими советниками, однако, более всего рассчитывал на мудрость Артемисии. Явившись к Ксерксу, она сказала: «Царь! Трудно советнику найти наилучший совет, но в настоящем положении тебе следует, думаю я, вернуться в Азию. А Мардоний, если желает и вызвался на это дело, пусть останется с войском. Если Мардоний действительно покорит эллинов, то это, владыка, будет и твоим подвигом, потому что совершили его твои слуги. Если же дело, выйдет иначе, то беда твоему дому вовсе невелика, так как сам ты и твоя держава в Азии останутся в целости. Это не будет победой эллинов, так как они одолеют только твоего слугу. А ты, предав пламени Афины (ради чего ты и пошел в поход!), возвращайся домой».

Ксеркс обрадовался ее словам, ведь царица советовала как раз то, о чем он и сам думал. Отослав Артемисию, Ксеркс призвал Мардония и повелел ему выбрать каких угодно людей из своего войска и, если возможно, осуществить свои замыслы. Так, прошел этот день, а ночью военачальники по царскому повелению начали отступление с кораблями из Фалера к Геллеспонту.

С наступлением дня греки, убедившись, что сухопутное войско персов на том же месте, подумали, что и флот также находится у Фалера. Они ожидали второй морской битвы и готовились к отпору. Но лишь только эллины узнали об уходе вражеских кораблей, как тотчас решили пуститься в погоню за ними. Однако у Андроса они потеряли врагов из виду и стали совещаться, что им делать дальше. Фемистокл был за то, чтобы плыть прямо к Геллеспонту. Но Еврибиад держался другого мнения. Он сказал: «Разрушение моста, которого вы все так желаете, может стать величайшей бедой для Эллады. Ведь если персидский царь будет отрезан и вынужден остаться в Европе, то он, конечно, не станет бездействовать. Он снова перейдет к нападению и, может случится, что он покорит Элладу. Поэтому следует дать ему возможность бежать, пока он не вернется в свою землю». Остальные пелопоннесские военачальники присоединились к этой точке зрения.

Фемистокл понял, что большинство греков не желают плыть к Геллеспонту и сам предложил афинянам оставить преследование, чтобы не доводить побежденных персов до крайности. Вместе с тем Фемистокл тайно послал к царю корабль с доверенными людьми. Среди них опять находился его слуга Сикинн. Когда посланные прибыли к берегам Аттики, то все прочие остались на борту, и только Сикинн отправился в глубь страны. Он был принят Ксерксом и сказал ему: "Царь! Знай, что здешние греки совсем было уговорились плыть к Геллеспонту, желая разрушить наведенный по твоему приказу мост. Но мой хозяин Фемистокл сумел их отговорить от этой затеи. Так что можешь спокойно возвратиться домой". Передав это сообщение, посланцы вернулись назад.

Таким образом, вместо того, чтобы плыть за врагом, эллины осадили Андрос, обвинив местных жителей в том, что они помогали персам. Пока шла осада Фемистокл тайно от других военачальников послал вестников на соседние острова Карист и Парос, требуя от них денег и угрожая в случае отказа нашествием. Оба острова выплати ли ему огромные суммы.

Между тем Ксеркс, встревоженный сообщением Фемистокла, ускорил свое отступление и покинул Аттику. Мардоний решил сопровождать царя, так как стояла поздняя осень и время года казалось неподходящим для военных действий. По прибытию в Фессалию Мардоний отобрал для себя лучших персидских воинов, и прежде всего отряды «бессмертных». Он также оставил мидян, саков, бактрийцев и индийцев, как пехотинцев, так и конников. Ведь именно эти народы продемонстрировали в боях с греками наибольшую отвагу. Общая численность его армии составила 300000 человек. Всех остальных он отпустил обратно в Азию.

Ксеркс, распрощавшись с Мардонием, поспешно двинулся к Геллеспонту. Он так торопился, что прошел весь путь к месту переправы всего за 45 дней. Для его воинства эта стремительность оказалась тяжелейшим из всех испытаний. Все запасенное загодя продовольствие было съедено, города – разграблены. Путь лежал через разоренную дотла страну. Куда бы не приходили персы, им всюду приходилось добывать пропитание грабежом. Если не находили хлеба, то поедали всякую падаль, траву на земле, обдирали кору и листву с деревьев. В следствии этого войско поразили чума и кровавый понос, которые губили воинов вернее вражеских стрел и копий. Больных приходилось бросать в греческих городах, в расчете на милосердие местных жителей. Из-за этих напастей армия Ксеркса таяла прямо на глазах, так что царь довел до Геллеспонта, можно сказать, жалкие остатки прежнего неисчислимого воинства.

Когда царь добрался до пролива, он не обнаружил здесь наведенных мостов – их смели осенние бури. Пришлось переправляться в Азию в обычной лодке. Однако, Ксеркс не решился вновь бичевать Геллеспонт. Видимо, неудачный поход в Элладу его чему-то научил.

11) Мирные предложения Мардония

Весной 479 г. до Р.Х. Мардоний отправил в Афины македонского царя Аександра. Явившись в народное собрание, тот в присутствии спартанских послов обратился к гражданам с такими словами: «Афиняне, я передаю вам то, что мне передал Мардоний, а Мардонию передал великий царь Ксеркс. Царь говорит: «Я прощаю афинянам их прегрешения против меня; я оставляю им их свободу; я оставляю им их землю и дам любую другую, какую они захотят; я отстрою вновь их храмы и все, что я истребил огнем; все это я сделаю, если афиняне по доброй воле, без коварства и обмана, станут моими союзниками». И я, царь Александр, друг персов и ваш друг, советую вам: сделайте так, как говорит великий царь. Могущество у Ксеркса сверхчеловеческое, и рука у него безмерно длинная: вы это