– Мне без разницы.

– Не знаю, как ты, но я совсем не это рассчитывал здесь увидеть.

– А что же тогда?

– Что-нибудь другое.

– Например?

– Инопланетян. Нацистских преступников. Пришельцев из будущего. Вампиров в латексе. Оборотней в косухах. Яйцеголовых мутантов… – Гупи внезапно осекся. Сталкеру показалось, что ковыляющий впереди Главный повернул голову назад, как будто она у него была на шарнире, и весело подмигнул ему. – Слушай, Журналист, тебе не кажется, что наш провожатый похож на Эйнштейна?

– Скорее уж на Карла Маркса.

– Оч-чень может быть, – подумав, согласился Гупи. – Если бы Маркс полгода не мыл свою шевелюру и обкорнал овечьими ножницами бороду.

– Главный! – окликнул седого Журналист. – Куда мы направляемся?

Главный обернулся – на этот раз, как полагается, – и глянул на Излома через плечо.

– Для начала хочу показать вам пиров.

– Вампиров? – удивился Журналист.

– Нет. Просто – пиров. Вам.

– А… Вампиров тут, выходит, нет?

– Увы, – на ходу с сожалением развел руками Главный.

– Так ты ж говорил, что они за стеной! – вспомнил Гупи.

– Верно, – кивнул Главный.

– А мы уже минут двадцать идем по этому коридору! И ни одной двери!

– Разве? – удивился или только сделал вид, что удивился, Главный.

Остановившись, он с укоризной посмотрел на Гупи.

– Так надо было раньше сказать.

После чего сделал шаг к облицованной кафелем стене и, дернув за ручку, распахнул обитую черным дерматином дверь с табличкой «Пиры». Которой секунду назад здесь не было.

За дверью царила темнота. Главный вытащил из кармана пульт, близоруко щурясь, поднес его к глазам, провел пальцем по кнопкам и, отыскав нужную, нажал. Под потолком вспыхнули мощные бестеневые лампы. Гупи даже показалось, что он услышал приглушенный хлопок, когда ослепительно-яркий поток света упал вниз.

Они находились в очень большом, можно сказать, огромном помещении без стен. Только пол и потолок. Как это может быть, Гупи не понимал. Да и не стремился понять.

Не до того было.

Все пространство вокруг заставлено узкими кроватями без спинок. Да и не кровати это вовсе, а странные лежаки, похожие на анатомические столы. Большинство из них заняты неподвижно лежащими телами, накрытыми белоснежными, хрусткими, едва не ломающимися на сгибах простынями. Из-под простыней торчали голые пятки с бирками, прицепленными к большим пальцам – как в морге. Руки вытянуты вдоль тел поверх покрывал. Головы людей – или, все же, тел? – закрыты решетчатыми колпаками, отдаленно напоминающими маски фехтовальщиков. От масок вверх, к потолку тянулись разноцветные кабели и шланги. Еще несколько трубок выходили из аккуратно сделанных разрезов на покрывающих тела простынях.

– Это пиры, – сказал Главный. – Они обеспечивают работу системы, которую вы называете Монолитом.

– Они живы? – спросил Журналист.

– Ну-у… – Главный запрокинул голову и грязными ногтями поскреб заросшую седой щетиной шею. – Смотря в каком смысле.

– Обалдеть можно! – криво усмехнулся Гупи. – Человек либо жив, либо мертв. И никакого другого смысла в этом нет.

– Хотите я докажу вам обратное?

– Ну?

– Вы согласны с тем, что полуживой это то же самое, что и полумертвый?

Гупи озадаченно почесал кончик носа. Он чувствовал, что в вопросе седого кроется какой-то подвох.

– Согласен, – ответил за него Журналист.

– Вот! – радостно хлопнув в ладоши, Главный указал на Излома пальцем. – А как нам известно из элементарной математики, если половины неких величин равны между собой, значит, равны и целые величины. То есть мертвый эквивалентен живому.

– Ну, что ты несешь? – недовольно скривился Гупи. – Чушь какая-то!

– Разве? – растерянно почесал щеку Главный. – А мне это казалось забавным.

– Сам придумал?

– Нет. Когда я бы студентом…

– Все! – Журналист показал Главному открытую ладонь. – Мы посмотрели на пиров, теперь хотим увидеть Монолит.

– А вам разве не интересно?…

– Нет!

– Даже если…

– Даже! Если!

– Ну, что ж, следуйте за мной.

Главный взмахнул пультом, будто волшебной палочкой, и свет погас.

И в тот же миг они снова оказались в коридоре с розовым кафелем. Не вышли через дверь, а именно оказались.

– Как долго человек служит пиром? – спросил Гупи.

– По-разному, – сделал неопределенный жест рукой Главный. – Среди тех, кого вы видели, есть еще те, с помощью которых запускали Монолит. Но время от времени кому-то требуется замена.

– И где же ты ее находишь?

– Не я, а Монолит. Новый пир сам приходит сюда, когда в нем возникает необходимость. Как пришли вы.

– Я уже сказал, мы пришли не за тем, чтобы стать пирами.

– Да, я помню, – кивнул Главный.

– Монолит находится выше? – пальцем указал на потолок Журналист. – Там куда тянутся провода от пиров?

– Да, – подтвердил Главный. – Прямо над залом с пирами.

– Значит, сейчас мы направляемся к лестнице?

– Нет, – качнул головой Главный.

– Нам же нужно подняться наверх.

– Мы уже наверху.

– Разве?

– Конечно.

Главный остановился, повернулся лицом к стене и пальцем нарисовал на ней вертикальный прямоугольник размером с дверь.

– Вы уже решили, что именно хотите? – обернувшись, спросил он у гостей.

И улыбнулся, как добрый волшебник.

– Я слышал… – Журналист быстро провел языком по внезапно пересохшим губам. – Монолит исполняет не все желания, а только самые заветные.

– Конечно. – Степенно наклонил голову Главный. При этом он сделал жест, как будто хотел огладить рукой окладистую бороду, которой у него не было. – Самые заветные, я бы даже сказал, – он воздел к потолку указательный палец, – сокровенные! Именно так – сокровенные желания! О которых вы, быть может, и сами не подозреваете! Но! – Еще один взлет эрегированного указательного пальца к потолку. – Это все равно ваши желания. Ваши! И, если вы как следует сосредоточитесь, если заглянете в самые потаенные уголки своих душ, вы сумеете их отыскать. А если вам это удастся, то весь процесс пройдет намного проще. И безболезненнее.

– Никогда не думал, что исполнение желаний может быть связано с болью, – усмехнулся Гупи.