Мы с Холмсом подтащили к воде одну из оставшихся зеленых лодок, лежавших на берегу возле причала, и несколько минут спустя снова неслись по направлению к острову, куда спешил и наш подопечный Себастьян Мельмот. Со стороны силуэт острова Гриб выглядел странно. Черные клубы дыма, поднимавшиеся от горящей усадьбы, на фоне голубого неба казались пальцами великана. Сквозь заросли деревьев мелькали языки пламени. Несомненно, уже весь особняк был охвачен пламенем, которое вскоре должно было перекинуться на пристройки. Мельмоту на острове укрыться было негде. Своими соображениями я поделился с Холмсом, и он со мной согласился:

– Он прекрасно понимает, что бежать ему и впрямь некуда. Мельмот любит театральные жесты, так что я опасаюсь худшего.

Прищурившись, я вгляделся вперед, туда, где маячил силуэт лодки Мельмота. С удивлением я понял, что она неподвижна. Себастьян добрался до середины озера и остановился.

Он ждал нас.

Аккуратно, медленно работая веслами, Холмс подплыл к лодке Мельмота и остановился в нескольких метрах от нее. Завидев нас, Себастьян поднялся на нетвердых ногах и обратил к нам лицо. Он выглядел изможденным и осунувшимся. Самообладание оставило его. Не было и следов блаженной, торжествующей улыбки. Мельмот смотрел на нас загнанным зверем, с ненавистью и злобой. Черты его лица были тронуты безумием. Несмотря на все это, его полуприкрытые глаза взирали на нас надменно и с презрением. В одной руке он сжимал кожаный мешок с «Книгой мертвых», а в другой – пистолет. На рукаве Себастьяна поблескивала кровь, сочившаяся из пулевого отверстия, однако, судя по всему, рана нисколько не беспокоила Мельмота.

– Не приближайтесь, джентльмены, – крикнул он. Его голос звучал на удивление бесстрастно. – Держите дистанцию, и тогда… тогда мы разойдемся миром. – Он наставил пистолет на Холмса.

– Мистер Мельмот, – начал Холмс, стоявший на носу, – я считаю, сейчас самое время взять себя в руки и взглянуть на вещи здраво. Я предлагаю вам добровольно сдаться и отдать мне «Книгу мертвых». В противном случае нам останется лишь сожалеть о последствиях.

– Взглянуть на вещи здраво? – Мельмот мрачно усмехнулся. – Вы, мистер Холмс, только так и поступаете. В этом ваша сила и одновременно слабость. Здравомыслие исключает все то, что считается маловероятным и невозможным. В этом нет ничего плохого, когда речь идет о расследовании преступлений, но здравомыслие ставит крест на всех попытках разгадать одну из наиглавнейших тайн этого мира. Здравомыслие не позволяет нам мечтать, искать за пределами возможного и допустимого. Впрочем, должен признать, мне следовало прислушаться к предостережениям и не впутывать вас в это дело. Не буду спорить, теперь я понимаю, что лучше было вас не беспокоить. Но поймите, мне так нравился мой замысел! Я хотел заставить вас работать на себя, вас, один из лучших умов, одного из самых известных стражей закона, причем сделать это так, чтобы вы ни о чем не догадались. Согласитесь, такому соблазну достаточно сложно противостоять. Знаменитый сыщик мистер Шерлок Холмс помогает злодеям! Сколь привлекательной казалась мне задумка. Однако я сам же себя и погубил. Вы оказались слишком умны и разгадали мой план. И что в результате? Все мои надежды, все мои мечты – все пошло прахом из-за вашего чертова здравомыслия. Кроме того, из-за вас единственный человек во всем белом свете, которого я искренне, всем сердцем любил, покоится теперь на дне этого проклятого озера.

– Он покоится там из-за вас, – кротко ответил Холмс. – Если вы играете со смертью, платой в этой игре является жизнь.

– Спешу вас заверить, что готов внести эту плату. Но сперва я должен кое-что сделать.

Себастьян вдруг размахнулся и изо всех сил отшвырнул от себя прочь кожаный мешок. Взмыв высоко в воздух, тот плюхнулся в озеро и тотчас пошел ко дну.

Мельмот хрипло рассмеялся и снова повернулся к нам.

– Возвращаю «Книгу мертвых» во тьму, которая ее извергла. Папирусу там самое место, – прокаркал он.

– Достаточно себялюбивый поступок, – заметил Холмс на удивление сдержанно.

– О да, вы правы, но согласитесь, учитывая обстоятельства, что я могу себе позволить некоторое себялюбие. Ведь наступил тот самый миг, когда я наконец готов отправиться в путь. Впереди меня ждет самое увлекательное приключение на свете.

Мельмот медленно сунул ствол пистолета в рот и нажал на спусковой крючок.

Звук выстрела эхом раскатился по округе, отражаясь от безмятежной глади озера.

Владелец ломбарда Арчи Вудкок едва заметно улыбнулся, увидев, как в его магазин зашла молодая дама. Вот уже минут десять она в сомнении переминалась у дверей, видимо не в силах решиться на этот шаг. Арчи даже загадал, хватит или нет у нее мужества зайти. И вот теперь она стояла у прилавка.

Посетительниц подобного рода Арчи видел уже не первый раз. Принадлежащая к среднему классу леди, в жизни которой, доселе благополучной, наступила черная полоса. Сама мысль пойти в ломбард и заложить что-нибудь оставшееся от былого преуспеяния представляется ей омерзительной и дикой. Для нее подобный шаг означает не просто утрату некой вещицы, пусть даже временную, он символизирует переход в класс бедняков. Кроме того, обыкновенно заклады – кольцо, ожерелье, серебряная рамка для фотографий – имеют для впавших в нужду леди особую ценность, поскольку с ними, как правило, связана масса дорогих сердцу воспоминаний. Арчи Вудкоку было до смерти интересно, что хочет заложить молодая дама в видавшем виды платье из зеленого бархата.

– Слушаю вас, милочка. Чем могу вам помочь? – произнес Арчи, стараясь говорить как можно более вкрадчиво, и облокотился на прилавок.

– У вас в витрине выставлен пистолет, – твердым, решительным голосом ответила юная посетительница. – Я желаю его приобрести.

Хардкасл гневался, весь вид его изъявлял крайнее недовольство Холмсом. Инспектор был хмур, даже мрачен, кончики его губ изгибала вниз раздраженная гримаса.

– Вы были обязаны поставить меня в известность, – прорычал он.

Полицейский сидел против нас в кресле у камина на Бейкер-стрит. Прошло два дня после наших приключений в Озерном крае. Причина недовольства инспектора представлялась мне совершенно очевидной: мы лишили его возможности принять участие в расследовании и таким образом разделить с нами славу. Между тем расследование можно было считать завершенным. Местная полиция, выловив из озера два тела, отправила их в морг Скотленд-Ярда. Как совершенно справедливо отметил Холмс, с одной стороны, оба преступника оказались в руках правосудия, а с другой – мы избавили палача от лишней работы. По совету Холмса полиция обыскала особняк Мельмота, обнаружила там папирус, похищенный из Британского музея, каковой и вернула в Египетский отдел, к вящей радости его хранителя, сэра Чарльза Паджеттера.

– Но «Книга мертвых» потеряна по вашей вине! – простонал полицейский.

– Не совсем, – вздохнул Холмс. – Я знаю, где она находится. Она лежит на дне озера Ульсуотер и, боюсь, утрачена навсегда.