– Лада? – Круглое лицо женщины было приветливо-сладким, как слива, как и ее губы. Ее глазам, слишком большим и водянистым, не доставало энергии и силы.

– Что?

– Это… это я. Назира.

Лада нахмурилась. Ее мозг отказывался соображать. Женщина выглядела знакомой.

– На свадьбе Мехмеда я танцевала с Раду.

– Все танцевали с Раду.

Девушка рассмеялась. Это вышло у нее так легко, как будто это был просто рефлекс мышц, которого Лада была лишена.

– Да, это верно. Раду обо мне не упоминал?

В глазах Лады мелькнула красная вспышка, все ее мускулы напряглись. Что это – какая-то проверка? Ловушка? Кто-то узнал о чувствах Раду к Мехмеду? Если про это пронюхает Халил, то попытается использовать себе во благо. Лада так просто брата не предаст.

– Раду и я редко разговариваем. Мы оба очень заняты.

– О, простите. Однако вы наверняка знакомы с моим братом, Кумалом.

Лада поняла, кто перед ней, и окончательно проснулась. Она никогда не обращала внимания на женщин, бесцельно слоняющихся при дворе, но Кумала она помнила. Кумала, вора душ. Мужчину, который доставил Раду к самому сердцу мусульманского бога.

– Я его знаю.

Видимо, не заметив озлобленности в голосе Лады, Назира улыбнулась.

– Судя по всему, Раду с вами еще об этом не говорил, но мы… мы завтра женимся.

– Вы завтра что?

– Мы решили совсем недавно, и нам захотелось пожениться быстро, без суеты. У нас так много других важных дел, и Раду должен помогать Мехмеду.

Лада пошатнулась, как будто спешилась после долгой прогулки верхом, и земля продолжала под ней колебаться.

– Он женится на тебе.

– Мы не стремимся соблюсти все традиции, но сегодняшний день я хотела бы провести в купальнях с моей кузиной и тетей. И с вами, разумеется. Вы – его единственный член семьи. – Выражение смущения и ужаса на лице Лады она ошибочно приняла за невысказанный вопрос о ванных. – Таков обычай – проводить день перед свадьбой в купальнях. Раду зарезервировал для нас одну из дворцовых купален, так что нас никто не побеспокоит. И я надеялась, что, раз уж мы станем сестрами, вы к нам присоединитесь.

Что это была за женщина? Вначале ее брат передал душу Раду чужому богу, а теперь, когда Раду стал ухом султана, она налетела на него, чтобы жениться? Лада знала, что Раду ее не любит, и подозревала, что ее брат неспособен любить никого кроме Мехмеда. Зачем же он согласился на этот брак? Неужели у них есть над ним какая-то власть, неужели они его шантажируют?

Если с помощью Раду Назира надеялась подобраться к Мехмеду, Ладе потребуется как можно больше информации. Она будет работать утонченно, как Раду. Он был не единственным, кто мог играть в эту игру. Она заскрипела зубами и притворно улыбнулась:

– Дай мне пару минут, чтобы переодеться.

***

Лада следовала за Назирой по аллее, над которой аркой изгибались темно-зеленые виноградные лозы, блестящие и невосприимчивые к первым зимним заморозкам. Она ни разу не бывала в купальнях, предпочитая мыться в интимной обстановке, а не проводить время в компании других женщин. Снаружи здание выглядело простым, даже аскетичным. Но как только они зашли внутрь, перед ними открылся новый мир. Повторяющийся цветочный мотив выкрашенных вручную изразцов поднимался по стенам к потолку в ярко-красных и желтых тонах, с темно-синими акцентами.

Высоко расположенные окна впускали свет, который прорезывал пар, клубами висевший в воздухе. Назира радостно поприветствовала нескольких женщин, они обменялись поцелуями. Кажется, все были очень рады и удивлены, отмечая, с какой скоростью совершилась помолвка и как повезло Назире, заполучившей самого красивого мужчину в Эдирне.

Ладе стало интересно, что разобьется первым – ее череп или изразцовые плитки, если она начнет биться о них головой.

Ее улыбка по ощущениям напоминала агонию.

Слуга проводил женщин в приготовленную для них часть здания, с ковриками для одежды и длинными, мягкими покрывалами, чтобы заворачиваться в них во время раздевания. Лада замешкалась в задних рядах, не понимая, как Раду удавалось общаться так непринужденно. Что ей теперь делать – включиться в разговоры или оставаться незаметной и просто слушать?

Другие женщины легко выскользнули из одежды, смеясь, разговаривая и чувствуя себя совершенно расслабленными. Они не стыдились своих тел и ничуть не смущались. Когда почти все женщины опустились в воду, Лада поспешно сдернула с себя одежду, спрятав под ней кожаный мешочек, который носила на шее. Потом тут же погрузилась в купальню, чтобы не проходить вдоль нее голой.

Она стояла в воде, крепко обхватив руками грудь и надеясь, что кто-нибудь очень быстро произнесет что-то жизненно важное, и она сможет уйти.

Вода и правда хорошо подействовала на ее изможденные и напряженные мышцы, но она чувствовала себя более чем голой. Она ощущала себя выставленной напоказ и жутко ранимой. Она страстно хотела иметь при себе оружие, кольчугу, хоть что-то, что бы стояло между ее кожей и остальным миром.

Лада медленно подошла к другим женщинам. Ее волосы плыли за ней, как хвост. Но вместо того чтобы говорить о пользе Раду в столице или его связях с Мехмедом, женщины говорили о его глазах. Улыбке. Очаровании и доброте. У каждой из них находилась история о том, как Раду помог им или кому-то из их знакомых. Или просто одарил уместной шуткой, захватывающей историей, поразительным мгновением великодушия.

Острая боль в груди Лады напомнила ей о том, как она тоскует по Раду. Как ей его не хватает. Она не знала мужчину, о котором они говорили, и подумала, что ей хотелось бы с ним познакомиться.

Возможно, она ошибалась. Возможно, Раду любил Назиру. Возможно, его чувства к Мехмеду перешли в другое русло и устремились на эту миловидную пустую девочку. Очевидно, Лада не знала его так хорошо, как его знал весь город.

Но нет. То, как Раду смотрел на Мехмеда и как упорно держался рядом с ним – все это не изменилось. Остальной мир был для Раду лишь дополнением. Значение имел только Мехмед.

Когда-то значение для него имела Лада. Как она это утратила?

Назира рассмеялась, и Лада вспомнила. Кумал дал ее брату молитву и забрал его. А теперь на него претендует и Назира. Она подвинулась ближе к девушке, которую от нее частично закрывали две широкоплечие тетушки.

– Мы поделимся с тобой парой секретов, – сказала одна, шепелявя в том месте, где у нее не хватало переднего зуба, – чтобы красота Раду не пропала даром.

Другая тетка многозначительно рассмеялась.

– Красота не поможет, если он окажется плохим учеником.

– Тшшш! – сказала Назира, покрасневшая то ли от жаркой ванны, то ли от смущения. Она закрыла лицо ладонями и покачала головой.