– Ой, да ладно уж, ты скоро станешь женой! Ты должна знать, что мужья совершенно бесполезны, если только у них нет четкой инструкции. Особенно в том, как доставить удовольствие женщине.

Лада отпрянула назад, чувствуя себя неловко, как никогда в жизни. Если они сейчас заговорят о змеях и садах, о том, что женщина ответственна за то, чтобы обеспечить безопасную гавань мужскому семени…

– Пожалуйста, тетушки, вы ее пугаете! – вступилась за Назиру одна из замужних кузин, хотя она тоже смеялась, совершенно не смущаясь затронутой темы. – Подождите, когда пройдет ее первая брачная ночь, и она немного расслабится. Тогда и расскажете ей, как доставить удовольствие мужчине и как получить свое удовольствие женщине.

– Вот так да! – воскликнула шепелявая тетка. – Сколько времени прошло после твоей свадьбы, прежде чем ты пришла ко мне, заплаканная, и пожаловалась, как ты несчастна из-за его ночных потуг?

Кузина рассмеялась.

– Пять жутких лет. Двое орущих младенцев, которых я подарила ему, не получив взамен ни одной ночи удовольствия. Ты права, бедной Назире я такого не пожелаю.

Назира плеснула на них водой.

– Хватит! Если у меня возникнут вопросы, я напишу вам деликатное письмо. Я верю в щедрость Раду и в его способности.

Лада закашлялась, и все головы повернулись в ее сторону.

– О, Лада! Прости! – воскликнула Назира. – Нам не следовало забывать о том, что Раду – твой брат.

Пробормотав что-то похожее на извинение, Лада побежала к своему коврику, натянула одежду прямо на мокрое тело и аккуратно надела на шею мешочек. Ничего полезного для себя она в этой купальне не найдет.

Но когда она спешила в свои покои, и шаровары липли к ее ногам, в голове продолжала звучать фраза, откровение, которое было дороже любого политического заговора: женщина может получать удовольствие, как и мужчина.

***

– Он женился на ней? Уже? – Мехмед встал, потом сел обратно, потом снова встал. – Но мы говорили об этом всего три дня назад! И он даже не хотел на ней жениться! Он попросил выделить ему скромное имение, но когда я согласился, я не думал… Женился?

– Видимо, все меняется. – Лада пыталась затащить Раду в угол и поговорить с ним до свадьбы, но он ее к себе не подпустил. Он смотрел на нее огромными глазами, глупо улыбался и просто повторял снова и снова, что Назира станет отличной женой. Лада была вынуждена наблюдать за церемонией, проходившей на турецком языке. Раду отдался не только другому богу, но и другому языку.

Во время церемонии Назира смущенно улыбалась. Рядом стояла ее служанка. В конце Раду и Назира едва прикоснулись друг другу, как двое невинных детей, игравших в женитьбу. Лада была приглашена на празднование в городской дом Кумала, но она боялась, что не сможет вести себя воспитанно. Только не с этим мужчиной. Никогда.

Раду только успел кивнуть и пожелать ей удачи, как она сообщила ему, что уходит. И теперь он был женат.

– Это не имеет никакого смысла, – сказал Мехмед. – Что Кумал-паша получит от союза с Раду?

Лада фыркнула.

– Разве это не очевидно? Кумал теперь паша. Раду пользуется твоим расположением. Кумал хочет быть ближе к тебе. Нужно за ним понаблюдать.

Мехмед покачал головой.

– Кумала с Халил-пашой ничто не связывает. Я проверил все налоги и счета вилайета Кумала. Его дела безупречны. Он и его люди вели себя достойно во время осады Скандербега. Он знает, что я ценю его и доверяю ему, и он уважает меня, не надеясь извлечь из этого никакой выгоды. Но Назира – его младшая сестра. Возможно, он ее балует и потому позволил ей самой выбрать себе пару.

Ладе не хотелось, чтобы это оказалось правдой. Ей хотелось, чтобы за этим стояла темная цель, чтобы у нее появилась причина их ненавидеть, повод их наказать. Но Раду был умен. Если бы он оказался в беде, то обратился бы к Мехмеду, если не к Ладе.

– Может быть… может, она и правда его любит. – Лада знала, что Раду Назиру не любит. Не исключено, что это делало его счастливым и могло бы пойти ему на пользу – возможность сосредоточиться на ком-то другом кроме Мехмеда.

Мехмед покачал головой.

– Конечно, она его любит. Его полгорода любит. Но в том, что он согласился, нет никакого смысла. Он ее не любит.

Лада посмотрела на него, пытаясь понять, есть ли в его словах дополнительный смысл, дополнительное знание, но так и не разобрала.

Он смотрел на стену, погрузившись в свои мысли.

– И она не сможет сделать его счастливым.

Лада вспомнила разговор в купальне.

– А как насчет Назиры?

– Гмм? – Мехмед, наконец, посмотрел на нее, но все еще отсутствующим взглядом. – Что насчет нее?

– Почему это ее обязанность – сделать его счастливым? А что Раду сделает для того, чтобы осчастливить ее?

Он пренебрежительно махнул рукой.

– Быть ее мужем. Обеспечивать ее. Дать ей… детей. – Он поджал губы, как будто это слово было неприятным на вкус. Как будто он сам не сделал того же самого.

– Дети – ее награда за то, что она его терпит?

– Терпит его? Да ей несказанно повезло!

– Признайся, – сказала Лада. Ее мысли о змеях и садах, о семени и долге теперь помутнели из-за окутанных завитками пара, невероятных картин того, как получить наслаждение помимо поцелуев. – Что ты делаешь, чтобы доставить удовольствие твоим женщинам?

Губы Мехмеда стали напряженными, а глаза проницательно прищурились.

– Мои женщины? О чем ты говоришь?

– Твой гарем. Они существуют для того, чтобы служить тебе. Они дарят тебе сыновей. – Она выплюнула это слово. – А что ты делаешь для них?

– Я не желаю обсуждать это с тобой. Ты же знаешь, что я должен…

– Я говорю не о том, что ты должен! Они тебе нравятся? Ты их любишь? Которая из них твоя любимица?

– Я не знаю! Они… это другое! Это как человек, который носит за мной стул. Он не приятен мне и не неприятен. Он здесь, чтобы выполнять определенную работу. Почему ты об этом заговорила?

– Потому что я хочу узнать, задумывался ли ты когда-нибудь, хотя бы раз, о том, чтобы доставить удовольствие им! Или же это просто сделка, часть работы султана? Они для тебя как стулья?

Его брови соединились, на лице появилось страдальческое выражение.

– Какой ответ ты хочешь получить, Лада? Какой тебе больше понравится?

Она дала задний ход.

– Не знаю.

Он шагнул вперед, сократив расстояние между ними, глядя в пол и произнося слова непривычно неуверенным тоном. – Если бы ты захотела… я бы сделал все, что ты захотела, все, что тебе нужно для того, чтобы мы были вместе. Все, что угодно…