Жизнь большинства мужчин обрывается от удара меча, в то время как женщины просто умирают от скуки.

По крайней мере, именно так было бы с ними, если бы они жили в Холдернессе.

Тира снова закрыла глаза и безвольно прислонилась к раме кровати, словно кукла, сделанная из тряпок и соломы. Сила, бурлившая в ней, утекла, и сейчас она выглядела совершенно изможденной, а лицо ее стало таким бледным, что даже губы побелели.

– Тира, – тихо прошипела ей Эльгива, – тебе еще нельзя отдыхать. Ты должна сказать мне, когда вернется Кнут и когда я рожу ему сына.

Она видела, как грудь Тиры поднялась в глубоком вздохе, но она не только не ответила, но даже не открыла глаз. Эльгива сжала кулаки от нетерпения, однако у нее хватило ума больше не давить на Тиру. Женщина полностью выдохлась, и ее сила ушла. Ответов на другие вопросы придется подождать.

Она долго задумчиво смотрела на нее, терзаемая идеей, возникшей у нее еще тогда, когда она впервые увидела, как руки этой ворожеи играют странными костяными палочками с загадочными знаками на них. Медленно она сдвинула с места свои затекшие конечности, встала на колени, подражая позе рабыни, когда та читала руны. Затем она наклонилась вперед, как это делала Тира, и кончиками пальцев коснулась этих маленьких шершавых стерженьков, надеясь почувствовать исходившую от них силу.

Но она ничего не почувствовала. Ей не хватало умения заставить руны заговорить с нею. И пока она не обретет это искусство, они останутся для нее просто кусочками кости. Она села на пятки, а когда вновь взглянула на Тиру, оказалось, что саамская женщина внимательно смотрит на нее.

– Вы уже много месяцев жаждете получить мою силу, верно? – Ее голос опять звучал нормально, в нем больше не было никакой магии. – Почему так, леди?

«Потому что ты всегда будешь говорить только правду, – подумала Эльгива, – а раз так, то все мои секреты, которые ты узнала благодаря своему искусству, могут выйти наружу».

Но вместо этого она сказала:

– Ты так не уставала бы, если бы могла поделиться бременем предвидения с кем-нибудь еще.

Тира что-то прохрипела. Возможно, это был смех, но Эльгива не была в этом уверена.

– Посмотрите на меня, – сказала Тира. – После того как я использую эту силу, меня каждый раз остается все меньше и меньше. Вы к этому стремитесь?

Она никогда не думала об этом с такой точки зрения; ей и в голову не приходило, что, когда кто-то пользуется такой силой, его в свою очередь тоже используют. Но какое это может иметь значение? Подобная сила стоила того, чтобы рискнуть. К тому же Тира сама только что сказала ей, что она проживет долго и переживет своих взрослых сыновей.

– Я хочу научиться твоему искусству, – ответила она.

– Обучение – это только одна сторона, – сказала Тира. – Это дар, леди, который дается только тем, в ком течет кровь народа саамов. Если вы родились без силы внутри себя, даже самая искусная гернингакона не сможет научить вас этому.

Эльгива сердито посмотрела на нее, но спорить не стала. Она хорошо знала, что саами похожи на Древних Людей, прячущихся среди холмов Западной Мерсии. Их истоки восходят к странной мистической расе. Они обладают способностью предвидеть будущее, которой лишены нормальные люди, и общаются с сущностями из другого мира. Ее старая няня встречала одного такого человека много лет тому назад. Гроя никогда не признавалась ей, с кем именно она тогда говорила, но зато много раз повторяла слова того прорицателя.

Ваши дети будут королями. Она снова слышала голос старой Грои, как будто та шептала ей эти слова на ухо, – и это был единственный голос давно умершего человека, который доносился до нее даже из могилы. Ее отец и братья тоже были мертвы, но, если они и говорили с ней, она никогда их не слышала. Возможно, потому, что Гроа была язычницей? Возможно, поэтому ее дух до сих пор слоняется по свету?

Как и Тира, Гроя была родом с далекого Севера. Но, если Гроя и знала древнюю магию, она никогда и виду не подавала.

Впрочем, Тира знала много всяких других вещей – как готовить зелье, которое может исцелить или нанести вред, как распознать лечебные травы и как их использовать. Она даже знала кое-какие могущественные заклинания. И этому искусству точно можно было научиться, к какой бы расе ни относилась женщина.

– А как насчет знания трав и искусства целительства? – спросила она Тиру. – Это знание не заложено в плоть и кровь. Я бы умерла там, в Гритхэме, если бы ты не отпоила меня своими снадобьями; а этот амулет, который ты носишь на шее, – это ведь он защитил тебя во время мора, верно? Вот этим вещам я и хочу научиться, и ты должна будешь мне в этом помочь.

Даже если бы Кнут явился к ней завтра и сразу же сделал бы ей ребенка, ей все равно пришлось бы провести много месяцев в Холдернессе в ожидании его рождения. Эти дни и недели нужно чем-то заполнить, а искусство распознавания трав и приготовления зелий могло бы ей очень пригодиться в будущем.

Тира, прищурив глаза, смотрела на нее немигающим неподвижным взглядом; это был один из тех ее пронизывающих взглядов, под которыми Эльгива всегда чувствовала себя неуютно. Но все же она решила не отводить глаз и выдержать его. «Эта женщина читает только по лицам, – успокаивала она себя, – а чужие мысли она читать не может». Тира не могла знать, какие мысли таятся у нее глубоко в душе. К тому же Тира была всего лишь рабыней. И она должна делать то, что ей говорят.

– Я рабыня Свена Вилобородого, – сказала Тира, словно услышав ее, и Эльгива, вздрогнув, подумала, что, может быть, эта женщина все же читает чужие мысли. – Он приказал мне слушаться вас, леди, так что я сделаю все, что вы мне скажете.

Тяжелый взгляд прищуренных глаз этой странной женщины продолжал сверлить Эльгиву до тех пор, пока та наконец не отвела взгляд.

Через два дня Эльгива шла с Тирой по пустырю на некотором расстоянии от живой изгороди, отмечавшей границу ее земель. Стояло ясное утро, но на земле было очень грязно, так что края ее юбки намокли и перепачкались, когда она пробиралась через высокую, по колено, траву, которая, как она теперь понимала, далеко не вся была сорняками. Тира несла в руках корзинку, куда уже собрала корешки, помогавшие от кашля, и несколько стеблей папоротника, чтобы изгонять глистов.

Господи, она очень надеялась, что самой ей такое лекарство никогда не понадобится.

Распознавание ростков лекарственных растений по весне и их цветов летом было только частью того, чему Тира обещала научить ее. Затем следовало правильное приготовление их листьев, корней или семян, но этим, как сказала Тира, они займутся позже.

Ей предстояло научиться очень многому. Она задумывалась, хватит ли ей на это года. Или двух лет. А может, и всех десяти.

Прямо перед собой она заметила знакомое растение – нежные листья, похожие на листья папоротника, которые она часто встречала на лугах возле поместья своего отца. Она наклонилась, чтобы сорвать стебель, но Тира шлепнула ее по ладони, прежде чем она успела прикоснуться к нему.