В этот момент к ним подошел врач.

– Мы сделали все что могли. Надеюсь, в Киеве вам помогут. Главное – аккуратно везти ее по дороге. Понимаете, колотая рана ключицы… – пробубнил он. Протянув Палладину руку, врач смущенно опустил глаза. – Удачи вам!

– Бегом! – дернув Владимира за рукав, крикнула Лена и понеслась вниз.

Еле успевая, он старался не отставать.

Когда они выбежали на улицу, машина скорой помощи плавно тронулась с места.

– Вова, Вова, садись в машину, – дергая ручку двери, нетерпеливо сказала Лена.

Запрыгнув в машину, они быстро догнали реанимобиль. Прищурив глаза, женщина неотрывно смотрела на машину, в которой везли ее дочь. Сложив ладони, она тихо, под нос, не умолкая читала «Богородицу» и «Отче наш». Вглядываясь в даль, Палладин угрюмо молчал.

Наконец впереди показался Киев. Машина включила мигалку и на скорости понеслась по Кольцевой дороге.

– Наверное, что-то случилось, – резко побледнев, проговорила Лена.

– Не говори ерунды! – прикрикнул на нее Палладин. – Здесь просто хорошая дорога.

Минуя Голосеевский лес, машина въехала в широкие кованые ворота. Завернув за угол, проехала немного вперед и остановилась возле широких дверей с надписью «Приемный покой». Навстречу им выбежали врачи. Открыв двери реанимобиля, каталку с Наташей поставили на землю и сразу же повезли в приемный покой. Ничего не говоря Палладину, Лена выскочила из машины и побежала следом за ней. Схватив за руку врача, дернула его за рукав. Не отпуская руки, женщина бежала за ним.

– Как она? Скажите, как она? Это моя дочь! – Заливаясь слезами, Лена взволнованно смотрела на него.

– Успокойтесь, женщина, – насупив брови, сказал врач. – Ваша паника ничем не поможет. Сейчас ее первым делом берут на обследование. Ее ждут лучшие врачи. Подождите в приемной. К вам обязательно выйдет врач.

Словно подкошенная, Лена опустилась на диван.

– Слава богу, довезли! – услышала она голос Палладина. Мужчина держал в руках маленький стакан. – Выпей. Это тебе передали врачи.

Не сопротивляясь, женщина выпила мутную горьковатую жидкость. Тяжело вздохнув, Владимир сел возле нее.

Медленно, до изнеможения медленно тянулось время. Полчаса. Час. Полтора. Молча, ни о чем не говоря, они думали об одном.

Наконец резко отворились двери и к ним вышел высокий темно-русый мужчина лет сорока пяти. Красивое продолговатое лицо, светло-карие глаза, длинный, с маленькой горбинкой нос, на левой щеке две родинки-близнецы. Женщина взволнованно поднялась навстречу. Владимир тоже. Наверное, это был врач.

– Здравствуйте, – по-деловому начал мужчина и цепким, пронизывающим насквозь взглядом посмотрел на них. – Вы родители Бондаренко Наташи?

– Да, – хором ответили Лена и Палладин.

– Я Билоус. Билоус Леонид Иванович, ваш лечащий врач, – быстро заговорил он. – Значит, так. Времени у меня много нет. Буду краток. Мы тщательно обследовали вашу дочь. Гематомы в голове у нее нет. Это хорошо. Трещина постепенно заживет. Но у нее колотый перелом ключицы. Рядом с ним проходят подключичная артерия и вена, плечевой ствол. Если осколок туда дойдет…

Мужчина резко замолчал и, сжав губы, пристально посмотрел на них.

– То что? – всматриваясь в его глаза, протянула Лена.

– Мы этого не должны допустить! – насупив широкие брови, повысив тон, заявил Билоус. – Я готовлю ее к операции. Будем делать репозицию, то есть сопоставление костных отломков. Другого выхода у нас нет.

– Когда? – холодея от ужаса, спросила женщина.

– Уже, – коротко сказал Леонид Иванович. В движениях, речи, остроте взгляда врача был виден незаурядный интеллект.

– Вы спасете ее? – Лена сжала на груди руки.

– Я буду стараться, – сосредоточенно глядя на нее, ответил Билоус. – Простите, мне пора идти.

– Я буду молиться за вас двоих, – прошептала женщина.

Обернувшись, Билоус сдержанно улыбнулся и кивнул ей.

– Это хорошо, – сказал он и скрылся за дверью.

Хлопнув, дверь несколько раз завертелась туда-сюда, туда-сюда.

Сделав глубокий вдох, Лена посмотрела на Палладина.

– Поехали, – решительно сказала она.

– Куда, домой? – поинтересовался Владимир.

– Нет, – ответила Лена и побежала вперед. – Отвези меня в Лавру.

Удивленно подняв брови, мужчина ничего не сказал.

– Леночка, может, лучше посидишь здесь, отдохнешь? – догнав ее, предложил он. – Ты же дочь партийного руководителя. Какая церковь? Не надо, не иди!

– Я не прошу тебя учить меня жить! – остановившись, выкрикнула Лена. – Я прошу мне помочь. Не хочешь, я вызову такси.

Понурив голову, Палладин пошел следом за ней. Усевшись в автомобиль, мужчина внимательно посмотрел на Лену. Удивительно, но она больше не плакала. Казалось, ни один мускул не дрогнул на ее лице. Словно окаменевшая, слегка прищурив глаза, женщина сосредоточенно смотрела вперед. Владимир удивленно поднял брови. Что это? Сила материнской любви или на нее лекарство так подействовало?

Проехав немного по Кольцевой дороге, они быстро въехали на проспект 40-летия Октября, оттуда – на бульвар Дружбы народов и на Печерск. Молча, ни о чем не говоря, уже через полчаса они были у Святых лаврских врат.

Лена украдкой глянула на Палладина.

– Вова, прости меня. Раньше об этом было не принято говорить. Я всегда верила в Бога. С детства баба Мария учила меня молиться. Она часто рассказывала мне библейские истории, говорила о том, что и у кого можно просить. Пожалуйста, постарайся меня понять! Я хочу найти отца Александра и попросить его вместе со мной помолиться за Натку. Именно сейчас ей это необходимо. Ты меня подождешь?

Посмотрев на нее виноватым взглядом, мужчина медленно кивнул.

– Это ты меня, Лена, прости, – с грустью ответил он и вздохнул. – Иди, пожалуйста. Я подожду сколько надо.

Развернувшись, женщина пошла к Святым лаврским вратам. Подойдя к железной двери, наклонилась, дотронулась до земли и, перекрестившись, вошла. Положив руку на грудь, Лена медленно, подняв голову, шла по центральной площади Верхней Лавры. Напротив нее возвышался величественный Успенский собор. Женщина тяжело вздохнула. Переливаясь на солнце, блестели позолоченные купола.

– Господи, – не отводя взгляда от собора, взмолилась Лена. – Услышь меня, услышь меня, Господи! Прошу тебя, спаси мою дочь!

Не останавливаясь, женщина ускорила шаг. Неожиданно послышался звон колоколов. Сильный, могучий, глубокий, он проходил через все сердце. Он завораживал, он лечил, он очищал. Застыв, Лена закрыла глаза.

– Господи, спаси мою дочь! Господи, спаси мою дочь!

В этот миг воцарилась тишина. Женщина вытерла слезы и, перекрестившись, вошла в Успенский собор.