Вздрогнув, Лена вошла в церковь и перекрестилась. Остановившись у алтаря, помолилась и растерянно посмотрела вокруг. Возле стеклянной раки стояло много людей. Одна женщина сидела на полу. Над мощами горели несколько блеклых лампад. Справа на стене висела икона преподобного Агапита. Вглядываясь в его лик, Лена шептала мольбу о спасении дочери. Подойдя ближе, женщина приложилась к мощам. Открыв канон, начала читать:

– О всеблаженне Агапите, земный ангеле и небесный человече…

Не помня себя Лена вышла из Лаврских врат. Оглянувшись, посмотрела по сторонам. Чуть дальше от прежнего места она увидела машину Палладина. Подбежав, женщина быстро открыла дверь и обессиленно упала на сиденье.

– Лена, у тебя все хорошо? – взволнованно спросил Владимир и пристально посмотрел на нее. – Тебя не было почти полтора часа! Я уже стал переживать.

– Вов, прости, потом меня поругаешь. Лучше побыстрее заводи машину! Надо возвращаться назад. Операция скоро должна закончиться! – воскликнула женщина и с тревогой глянула на часы.

Кивнув, Владимир включил зажигание. Машина плавно тронулась с места.

Забежав в приемный покой, Лена поспешила к дежурной сестре.

– Простите, у меня дочь оперируют. Хочу знать, нет ли каких новостей? – суетливо спросила Лена и, сняв шапку, вытерла мокрый лоб. Вздохнув, пояснила: – Дочь – Бондаренко Наталья. Врач – Билоус Леонид Иванович.

– Минуточку, – ответила девушка и, застучав по клавиатуре, внимательно посмотрела на монитор. – Так, вам в первый корпус. Это у нас. Поднимайтесь на второй этаж в центр ортопедии и травматологии. Операция еще идет. Подождете в холле. Когда операция закончится, врач сам выйдет к вам. Ждите.

– Спасибо! – на ходу выкрикнула Лена и, махнув рукой Палладину, побежала по лестнице вверх.

Владимир поспешил за ней.

Поднявшись на второй этаж, женщина огляделась по сторонам. Слева над дверью, подсвеченная неоновой лампой, горела вывеска «Центр ортопедии и травматологии». Торопливо открыв дверь, Лена вошла в просторный, украшенный цветами холл.

– Ну, что тебе сказали? – догнав ее, поинтересовался Палладин и перевел дух.

– Сказали, что операция еще идет, что надо ждать.

Тяжело вздохнув, Лена уселась на диван, стоящий возле окна. Кроме нее и Палладина, в холле никого не было. Сжимая губы, женщина все время смотрела на часы. Почему так долго идет операция? Почему? А может… Тряхнув головой, Лена выругала себя. Нет, никаких дурных мыслей она не должна допускать. Все будет хорошо. Сжав кулаки, она переводила взгляд от одних дверей к другим. Откуда же к ним выйдет врач?

В этот момент, широко распахнув двери, расположенные сбоку, торопливой походкой к ним вышел Билоус. Сняв на ходу шапочку, Леонид Иванович слегка опустил голову и вымученно улыбнулся.

На дрожащих ногах Лена побежала ему навстречу.

– Ваша девочка будет жить! – опережая ее вопрос, громко сказал Леонид Иванович и облегченно вздохнул. – Это мое краткое резюме. А теперь я скажу, что она родилась в рубашке! Осколок надключичной кости был в четырех миллиметрах от сосудистого пучка. Ваша дочка чудом выжила!

– Спасибо, доктор! – низким гортанным голосом протянула Лена и обессиленно упала на диван. Слезы градом полились из ее глаз.

Прошло пять месяцев. Постепенно Наташа поправилась. К весне девочка даже заметно подросла! О том, что произошло зимой, напоминал лишь маленький, едва заметный шрам на нижней губе. Жаль только, что врачи запретили ей ходить на гимнастику. Но это временно. Натка обещала, что через полгода догонит свою команду, грозилась даже подняться на пьедестал.

Лена не могла нарадоваться, глядя на дочь. Постепенно страх, тревоги за Наташу прошли. Каждый день она благодарила Бога и врачей за то, что они спасли ее дочери жизнь. Но женщина не переставала думать о том, что произошло. За что, за какие грехи у нее такой нелегкий жизненный крест, такая тяжелая, полная потерь и боли судьба? В чем она виновата перед Всевышним? А может, это вина ее родных и теперь ей приходится отвечать за чужие грехи?

Размышляя, Лена вспомнила о своем отце, о его никчемной партии, о боли, нищете, унижениях, которые благодаря этой партии пережил ее народ. Женщина вспомнила, в какой роскоши жила она и ее семья. Вспомнила о том, как, желая избавиться от Григория, отец отправил его на войну. А сколько юных парней полегло в Афганистане благодаря таким, как ее отец, которые свою святую коммунистическую идеологию принесли в эту страну на мушке автомата?! Как только сошел снег, Лена поехала на дачу. Вырыв яму под опустевшей собачьей будкой, она действительно нашла круглую жестяную банку. Не открывая, женщина отнесла ее в Лавру. Попросив отца Александра, чтобы он ни о чем ее не спрашивал, она отдала ему этот клад. Это был последний балласт, державший ее в прошлом.

Ворвавшись ярким разноцветным буйством, в город пришла весна. Разукрасив аллеи и парки, вокруг зацвела сирень, распустились нарциссы, заполыхали тюльпаны. Освободившись из облачного плена, на голубом небе засияло ослепительное ласковое солнце. Обезумевшие от восторга птицы наперебой пели радостные трели, вили гнезда и высиживали птенцов.

Не отставая от матушки-природы, люди вы́сыпали на улицу. Натянув на головы кокетливые панамки, бабушки уселись на скамейки и, дружно вытянув вперед бледные, уставшие от ревматизма ноги, грелись на солнце. С осуждением глядя на молодежь, старушки увлеченно рассказывали друг другу о своей святой молодости. В отместку им, а может, на радость себе девушки вырядились в короткие, критической длины юбки и такие же маленькие, едва прикрывающие пупок топы. Нацепив на нос очки и подобрав волосы безмерным количеством разноцветных заколок, с гордо поднятой головой барышни прогуливались по парку. Глядя на них, парни подтянули животы, выпрямили спины и, оккупировав пустые скамейки, распевали под гитару свои веселые беззаботные песни.

С чашкой в руке Лена не спеша подошла к окну. Отдернув штору, посмотрела во двор.

– Наташенька, на улице очень тепло. Можешь кофточку с собой не брать, – сказала она.

– Хорошо, ма! Я пошла! Тебе удачного запуска! – весело ответила девочка и открыла входную дверь.

– Подожди! – закричала женщина. Поставив на стол чашку, она выбежала в коридор.

Посмотрев на дочь, Лена счастливо улыбнулась.

– Какая же ты у меня красивая! – радостно воскликнула она и обняла ее. Поцеловав в макушку, потрепала по голове. – Еще год-два, и ты меня догонишь! Рослая ты, Натка, вся в своего отца! Ну все, беги! Ни пуха тебе, ни пера! Когда напишешь контрольную, вышлешь мне эсэмэску.

– Угу! – Девочка самодовольно улыбнулась и, схватив портфель, выбежала на площадку. – Пока!

– Пока, солнышко мое! – Закрыв дверь, женщина поспешила к окну.

Через несколько минут в сопровождении Сережи Ищенко Натка прошла мимо окна. Обернувшись, девочка весело помахала рукой.