– Морду ему набью.

– Таинственному Сергею? – с интересом уточнила Лана. Надо же, запомнила!

– Кто он такой, этот вестник наших неудач? – Геллерт нахмурился.

– Товарищ старый, – вздохнул я тяжко. – Хороший мастер, видишь, как основательно закупорил.

– Руки ему оторвать надо, могу помочь.

– Спасибо…

– Такие руки жалко, он мастер, – справедливо заметила девушка.

Я безнадёжно поколупал железо пальцем. Чёрт, надо бы заусенец обрезать, пока не загноилось, всё забываю…

– Лана, отправляйся во двор, – приказал я, – помаленьку снимайте с Гикой всё имущество и начинайте таскать сюда. Сейчас и мы подойдём.

– Всё вообще?

– До последнего ценного. Еду, питьё, тёплые вещи, личное имущество… Зараза…

– Может, пусть лежит в карете? Чего таскать-то? – усомнился Геллерт.

– Произойти может всё что угодно.

– Нечисть ждешь?

Пошатнулись мои материалистические убеждения. Предчувствую. Кивнул.

Гигант с силой хлопнул себя по бедру.

– Ничего не боюсь из живого! Людей не боюсь, и твари мне не страшны, готов выйти на бой хоть с мерзким куртом, хоть с агамброй, что умеет стрелять длинным языком. А вот нечисти боюсь до жути…

– Почти все люди так же, – успокоил его я.

– Скажи, а на твоей родине много нечисти?

Вот это спросил! А я теперь уже и сам не знаю…

Дверь была окована на славу, с налёта такую не вышибешь. Местные постарались. Широкие полосы металла, проходящие по наборному массиву из дуба столь часто, что дерево едва проглядывало, украшены широкими шляпками заклёпок, расположенных вкривь и вкось. Зато часто.

С правой стороны по центру врезан внутренний замок под бороздчатый ключ, самый обычный, без креатива, можно повозиться. Воровская практика имеется, и я не сомневался, что смогу его вскрыть максимум за полчаса.

А толку-то!

Крайние к обрезу дверного полотна полосы металла, надёжные скрепы толщиной не менее пяти миллиметров, были в двух местах намертво приварены к закладным деталям, вбитым в чуть ноздреватый камень башенной стены. Отлично исполненным, идеально гладким и ровным швом плазменной сварки. Четыре шва, по два с каждой стороны.

– Пожалуй, я не откажусь от твоей помощи, Гел. Вместе его выпорем.

Всего-то сантиметров двадцать сварки! А чем взять?

Натуральная засада. Чувствовал я, что удаче моей придёт полный бенц…

– Помнишь ли, друг, есть у Гики кувалда?

Охотник за головами подумал и отрицательно покачал головой.

– Только лом, кирка и лопата… Топор ещё, небольшой. Пила!

– Пила… Это уж точно не пригодится. Проклятье! Ещё немного, Гел, и я начну сыпать хулу на Пречистую голову самого Ванка!

– Не сходи с ума, друг! – разволновался Геллерт не на шутку. – В ответ ты привлечёшь все небесные кары, и уже на наши головы… Давай, я принесу вина! Нет! Лучше будь здесь и разведи очаг, а я помогу друзьям перетаскать имущество, тогда и выпьем. Нам всем нужно остыть, хорошенько поесть и уж тогда подумать, как быть с проклятой дверью. Ты прав, поистине эти язычники прокляли место, так давай же найдём верное решение спокойно!

Дров в доме не было, ни единой щепочки, поэтому я, чертыхаясь, уныло поплёлся за ним, чтобы взять топливо в дилижансе. Принёс, быстро сложил обычным колодцем, наколол тесаком лучин, приготовил огниво и распалил огонь, тут же усевшись рядом в глубокой задумчивости.

Через крышу внутрь пятнадцатиметровой башни не проникнуть, это исключено. Я не альпинист, остальные тоже. Да и нет у нас подходящей верёвки, способной выдержать вес человека.

– Гика, ты умеешь лазить по стенам?

– Хозяин, всё что угодно, но быть ящерицей я отказываюсь.

Пилить? Нечем. Срубать? Только что и остаётся… Зубила нет, поэтому будем гробить топор. А колотить по нему чем? Значит, с замаха.

Ребята дисциплинированно таскали груз и меня не беспокоили – руководство думает. А нечего думать, таскать надо! Вслед за соратниками я вышел на улицу.

В боковых отверстиях странной трубы играли красноватые всполохи – прямо дульный тормоз-компенсатор. Без выхода для пули.

И больше никаких огней вокруг.

Вдалеке раздался приглушённый звук.

На фоне неба едва виднелись свирепые отвесы безымянного горного хребта – на сотни метров вверх бежит внимательный взгляд, а зацепиться ему не за что. Пока было светло, я заметил, что в неких местах подошвы покрыты осыпями. Ночью с перепадом температур камни срываются и катятся вниз.

Говорят, что природа всегда красива. Позволю себе не согласиться с таким утверждением, потому что сочинил его романтик, большую часть жизни проводящий на диване. В гробу я видел такой вариант красоты, не воодушевляет меня ночное упорство бездушной каменной активности, жутко смотреть на мёртвое, осыпающееся. Ну вот, ещё и туман из ущелий попёр! Тягостный и беспросветный.

Как раз под настроение.

Через три ходки я успокоился.

Над пламенем очага висел медный чайник, потихоньку закипала вода. Мы таскали и складывали вещи в угол.

Всё правильно сделал Злобин.

Выбранное им хозяйство в нынешнем состоянии не самое приметное, так же, как и не самое комфортное для проживания местечко. По соседству с ним стоят дворы поинтересней, с уцелевшей оградой, побольше, посолидней. Тем не менее была вероятность, пусть и малая, что кто-либо из сбежавших захочет вернуться – от ностальгии, из принципа, как разведчик в конце концов! И если уж для нас вскрытие такой двери стало серьёзной проблемой, то для искателя приключений из числа случайно забредших авантюристов и для бывших местных жителей, прибывших для разведки, подобное препятствие просто непреодолимо.

Раздался жуткий скрежет – Геллерт легко тянул тяжеленный стол ближе к очагу.

– Лана, собирай на стол, детка, думать лучше на сытый желудок, – в сложный момент моей растерянности он взял командование на себя.

Хлопнула и закрылась дверь, Гика вытянул руку, показал инструмент и пояснил:

– Пила!

– М-мм…

– Зачем ты его дразнишь? – возмутилась девушка.

Стульев не было, а лавки прикреплены к стенам.

– Сейчас, – пообещал охотник за головами, отдирая одну из них. – Хватит?

– Рви следующую, – решил возничий.

Еда в рот не лезла, проблема начисто отбила аппетит. Без всякой охоты закинув пару кусков хлеба и запив вином, я нетерпеливо предложил:

– Так что, пробуем?

– И верно. Коли твоя башка пуста от рождения, значит, работай руками, – Геллерт встал и схватил топор. Все тут же вскочили и потянулись следом.