Дела у Горация были так себе. Левый глаз вроде стал получше, но вот правый стал хуже. И я, и Франческа не знали, что делать. Пересадка роговицы могла бы помочь. Мы оба были настроены отправить кота к специалисту. Но, к сожалению, обстоятельства в виде ковида, водительских способностей мистера Уэльса и прочих практических соображений не позволяли сделать этот выбор. Франческа предложила удалить правый глаз, чтобы хоть как-то облегчить страдания Горация. Я был против. Такая операция не составила бы труда для меня, но что если и второй глаз ослепнет? Если состояние левого глаза начнет ухудшаться, то кот ослепнет полностью, так что операция по удалению глаза станет лишь еще одной порцией страданий без всякой надежды на выздоровление. Оставался один вариант. Я бы мог попробовать сделать пересадку конъюнктивы. Снять лоскут здоровой роговицы с глаза Горация было манипуляцией, превосходящей мои возможности и ресурсы нашей клинки. Такое проводится на глазу в специальных условиях под микроскопом. Вместо этого я мог бы вырезать лоскут розовой слизистой рядом с глазным яблоком, то есть конъюнктивы. Я бы аккуратненько вырезал лоскутик и накрыл им язву, ну как латают ямы на дорогах. То есть один край этого лоскутка держался бы на конъюнктиве, а сам лоскутик я бы завернул на другую сторону и закрыл бы им язву, точь-в-точь как если бы из полотна тротуара вырезали бы квадрат и завернули его на дорожное полотно, тем самым закрыв там яму. Кровь из конъюнктивы будет поступать в поврежденную роговицу. Белые кровяные тельца помогут справиться с инфекцией. Да и закрытая рана облегчит страдания нашего хвостатого пациента. В идеале такие операции также должны проводить узкие специалисты, но почему-то я был уверен, что у меня получится. Срезать кусочек конъюнктивы было довольно просто, но вот пришить его к роговице представляло собой проблему. Я так все и выложил мистеру Уэльсу, на что он выразил полную уверенность в моем профессионализме. Я попытался доходчиво объяснить ему, что до этого у меня не было опыта подобных операций.

– Вы производите впечатление уверенного в себе доктора, – отвечал на мои доводы мистер Уэльс. – Раз вы говорите, что сможете, я уверен, что у вас получится.

Да уж, хоть кто-то из нас двоих в меня верил.

Время тоже было важным фактором. В идеале мне нужно было пару дней на подготовку, но завтра была пятница. В выходные операций у нас не делают. Мне также не хотелось мучить бедного Горацио и заставлять его терпеть боль еще несколько дней. Так что придется проводить операцию завтра. И уже ради него я купил обновленное издание учебника по офтальмологии. И даже успел проштудировать, чтобы прояснить для себя все этапы операции. Мне надо было подготовить область для трансплантата: представьте себе, что вам надо выровнять яму на дороге по краям так, чтобы вокруг нее был твердый слой асфальта, тогда можно будет яму заполнить. Затем надо будет вырезать лоскут трансплантата или же, продолжая аналогию с ямой, снять слой соседнего тротуара. Затем я отверну этот слой тротуара на дорогу, накрою им яму и закреплю по краям. Через несколько недель, как только мы убедимся, что яма затянулась, вернем этот кусок асфальта на место, оставив при необходимости небольшой слой на поверхности ямы. И уж если совсем довести аналогию до логического конца, для проведения дорожных работ мне нужно было перекрыть движение, то есть Горацию потребуется анестезия, что само по себе уже риск.

На следующее утро мистер Уэльс и Гораций были первыми в клинике. Бедолага Гораций, видимо, даже и не завтракал. Мы договорились, что я попытаюсь провести операцию, но если ничего не будет получаться, то я попросту удалю правый глаз, а с левым мы продолжим лечение, чтобы сохранить хотя бы его – он выглядел намного лучше благодаря ежевечерним визитам Франчески. Сперва я подготовил весь хирургический инструментарий; мне нужно было иметь под рукой все необходимое, чтобы не отвлекаться во время такой сложной операции. Пока я готовил операционную, наши медсестры подготовили пациента. Он уже спал под наркозом под бдительным контролем моих ответственных помощниц-медсестер.

Облачившись в халат и натянув перчатки, я накрыл простыней кота, оставив в прорези лишь его правый глаз, вокруг которого шерсть была удалена. Открыл офтальмологический набор, где есть все необходимое для глазной хирургии, достал оттуда малюсенькие инструменты, которыми нужно пользоваться с необычайной осторожностью, и разложил все на стерильном подносе.

– Он как? Нормально? – спросил я у Пиппы, медсестры анестезии. Она кивнула головой, и мы приступили к операции.

Роговицу я оперировал много раз. На собаках. Иногда мы делаем специальные насечки особым способом, которые помогают заживлению язвы. Такая процедура носит название решетчатой кератотомии. Согласно современным данным, такой способ не подходит для кошек: у них роговица отличается от собачьей. И тем не менее в этот раз я впервые делал такие глубокие проколы на роговице. Область операции была очень мала. Если проколю слишком глубоко, то проткну Горацию глаз. Я мог рассчитывать на удаление роговицы на половину ее толщины, то есть около трети миллиметра. По правде говоря, без микроскопа и с надеждой на то, что рука у меня не дрогнет, делать такие операции – это просто проверять себя на суперспособность. Как бы ты ни осторожничал, риск промахнуться очень высок. Бывало с вами так, что вы приказываете своей руке двигаться одним образом и с удивлением наблюдаете, что она выполняет совершенно иное, и вы проливаете напиток или же выходите за контур, когда рисуете? Мда… а в этот раз я рисковал проткнуть чужой глаз. Парадоксально, но воспаленная роговица облегчала мне работу, потому что ткань в некоторых местах была толще и выступала за края. Я ювелирно выровнял края раны, при этом и я, и Пиппа старались дышать как можно реже и по очереди.

Спустя полчаса я был доволен тем, как подготовил язву. Получить такой большой кусок лоскута для трансплантации будет трудно. В последующие полчаса я аккуратно вырезал из конъюнктивы на периферии глаза достаточно большой лоскут, чтобы им можно было закрыть язву. Гораций не сможет видеть через него, но это было неважно; он сможет видеть за контурами этого пятна, да и второй глаз у него был уже неплох. На первое время ему хватит. Настоятельным требованием было то, что лоскут должен лежать на ране без натяжения. Я осторожно перенес трансплант на участок с язвой, передвигал его и так и сяк, раздумывая, насколько удачным будет то или иное расположение. Вроде неплохо. Начал