Впрочем, не все было так плохо. Людвига, успевшего проявить себя дельным артиллеристом, позвал к себе в штаб генерал-фельдцейхмейстер[69], так что карьеру молодого офицера можно было считать обеспеченной. К Люсии, неожиданно для всех, проявила благосклонность новая императрица Мария Федоровна, и ходили слухи, что ее платье скоро украсит фрейлинский шифр. Было ли это признанием заслуг старого барона или же наградой за участие отважной барышни в недавних печальных событиях, никто доподлинно не знал, что, впрочем, совершенно не мешало досужим кумушкам обоих полов строить самые смелые предположения.

Будучи одной из наследниц громадного состояния Штиглицев и оказавшись к тому же среди приближенных государыни, Люсия стала одной из самых завидных невест Петербурга, о чем ей не преминул сообщить отец.

– Мне все равно, батюшка, – кротко заметила она в ответ, меланхолично поглаживая холку Сердара.

– Напрасно вы так безучастны, дитя мое, – нахмурился банкир. – Я делаю все, чтобы обеспечить ваше будущее, и смею рассчитывать на хотя бы минимальную благодарность.

– Мы, если помните, заключили договор. Вы свою часть исполнили в точности, а потому и я намерена соблюсти свою. В конце концов, я – Штиглиц, а слово члена нашей семьи чего-нибудь да значит!

– Рад это слышать, – проскрипел в ответ старый барон. – Вы правы, Будищев на свободе и, как говорят, уехал из России. Забудьте о нем.

– Уже забыла. Простите, батюшка, но я очень устала и хотела бы прилечь.

– Конечно.

Оставшись одна, барышня без сил откинулась на спинку кресла. Нужно было позвать Машу, чтобы та помогла ей переодеться, но не хотелось никого видеть. Она и без отца знала, что Дмитрий был освобожден, после чего сразу же исчез. Вероятно, на то были свои причины, но отчего он не сделал попытки увидеться с ней? Да, им не бывать вместе, но ей не хотелось расставаться таким образом. Она желала бы объяснить свою роль во всех этих событиях, и чем ей пришлось пожертвовать ради него…

В этот момент за ее спиной мелькнула какая-то тень, и Люсия вздрогнула от испуга. Неужели к ним в дом проник вор? Хотя, пока рядом с ней Сердар, ей никто не страшен, но… почему ее верный пес, вместо того, чтобы ощетиниться и зарычать, так радостно повизгивает? И что за руки легли на ее плечи?

– Привет! – шепнул из темноты ей знакомый голос.