– Не мои методы – я все больше по старинке.

– Точно не нужно? – уточнил Василий.

– Точно.

– Все-таки мне мыть придется, – понурив голову, вздыхает он и направляется к колодцу.

Гадание на кофейной гуще – метод, конечно, примитивный, девкам во время посиделок развлечение, но даже он мне неподвластен, не говоря уж о более серьезных способах магического предсказания. Вот такой из меня волхв... волхв, который завтрашнюю погоду узнает не по полету птиц и шелесту листвы на деревьях, а из прогноза погоды на первом канале.

Да и что толку гадать, если через полчаса ведьмы установят точно – ошибся ли Змей Горыныч, когда говорил, что видел, как Бессмертный с царевной скрылся в Мрачных Чертогах, или этот некто в черном плаще и со связанной девушкой на плече действительно мой заклятый враг.

Забросив за спину выкованный мне в подарок меч, я проверил, удобно ли расположена рукоять. Одним движением рука заводится за голову, пальцы сами сжимают рукоять, миг – и вот уже сияющая полоска смертоносной стали нацелена противнику в сердце. Осторожно возвращаю меч в ножны, стараясь не отрезать самому себе уши, и начинаю обход лагеря, раскинувшегося под сросшимися кронами корявых лип.

На оголившемся во время недавних дождей корне сидит Владигор в человеческом обличье и грызет кусок вяленого мяса, по своим вкусовым качествам не уступающий подметкам старых калош. Его волкодлаки прочесывают лес вокруг замка и Чертогов, пытаясь найти какие-нибудь следы Кощея и Аленки, но пока безрезультатно.

Обхожу толстый канат, удерживающий на привязи летучий корабль, которым мы воспользовались с любезного разрешения царя, который пожелал отправиться с нами. Только сдается мне, что все дело в Яге, которая за последние два дня едва ли больше чем на пару минут покидала его общество.

Они и сейчас о чем-то щебечут, уединившись в капитанской каюте корабля и прихватив с собой скатерть-самобранку.

Перебрасывая с пальца на палец ручную шаровую молнию, сидит Софон. Его магический посох лежит рядом, с едва заметным сиянием поглощая из окружающей среды энергию, которая будет необходима в предстоящем сражении.

Укутавшись в конскую попону, дремлет Прокоп, время от времени вздрагивая и дергая волосатыми ногами, словно убегая от кого-то.

Остальные отсутствуют. Они заняты делом. Натка помогает ведьмам, Данила волкодлакам, а я хожу как неприкаянный, ожидая, пока другие сделают то, что я должен уметь сам, но не умею, потому что самозванец.

– Эй, волхв!

Повернувшись к окликнувшему меня волкодлаку, я проследил за его рукой и рассмотрел несколько черных точек, движущихся в нашем направлении со стороны замка.

– Интересно, что им нужно?

– Сейчас узнаем, – вскочив в седло, ответил я, и одним касанием каблуков отправил Урагана навстречу приближающейся группе.

– Я с тобой.

– Давай.

Владигор взбирается на спину чалой кобылы, которая недовольно фыркает, но подчиняется воле наездника и, догнав меня, пристраивается стремя в стремя.

При нашем приближении ходоки из Кощеева замка замирают и дружно падают на колени.

– К вашей милости взываем! – выкрикивают они, протягивая плохо обструганное полено, перевязанное белой тряпкой.

Рассмотрев, что они безоружны, я спешиваюсь:

– Нужно понимать так, что вы парламентеры.

– Не велите казнить, – дружно кричат они. – Послы мы.

– И кто же вас послал? И куда?

– Батюшка городничий прислали, – начинает один из послов, чьи руки и держат символ их неприкосновенности. – Велел в ноги падать, милости просить и грамоту с ключом вручить.

– Так чего от меня хочет городничий?

– А в грамотке он все изложил. А на словах велел ноги лобызать и милости просить.

– Но-но... без лобызания обойдемся. – Я проворно отскакиваю. – И вообще, встаньте с колен, чего уж там... мы по-простому. А грамотку извольте прочесть.

– Да мы это... грамоте не обучены.

– Ладно, давайте. – Приняв из их рук рулончик бересты, я поворачиваюсь к волкодлаку. – Прочтешь?

– Конечно.

Как замечательно, что хоть один грамотный человек нашелся, даже если он совсем не человек. Я-то по-местному с третьего на десятое. Вроде и буквы почти все знакомые, а слова чудные какие-то получаются.

Откашлявшись, Владигор принимается оглашать содержание грамоты:

– Милостивый господин, да пребудет с вами сила...

– Что-что? – переспрашиваю я.

– ...Да пребудете вы во здравии долгие века, да...

– Переходи к сути.

Промотав половину рулончика, пробегая текст глазами, волкодлак продолжает:

– От имени жителей прошу вашей милости, возлагаю к стопам вашим ключ от города...

Послы дружно протягивают мне перевязанное белой тряпкой полено.

– ...и прошу о великой чести считать вас нашим правителем и покровителем. Ниже подпись и печать.

– То есть вы сдаетесь?

– С великой радостью в желудке, то есть в сердце, и почтением во взоре.

– А как же Кощей?

– Сбег душегуб и злодей.

– Хорошо.

– Ура! – Побросав в воздух шапки, послы, а ныне мои верноподданные, оглашают окрестности такими воплями восторга, что их услышали на городских стенах, откуда в нашу сторону понеслось многоголосое эхо.

– А теперь прошу проследовать в город.

– Немного позже, – говорю я. – Мне сперва необходимо сделать кое-какие приготовления.

– Конечно-конечно. Будем с нетерпением ожидать вашего визита, а пока не соблаговолите ли передать городничему какие-либо распоряжения?

– Пускай армия сложит оружие и присягнет мне на верность.

– Но...

– Что-то не так?

После получасового перекрестного допроса мне удалось установить причину этой заминки. Оказывается, после бегства Кощея неконтролируемая армия упырей принялась охотиться на горожан, которые при поддержке войск ополчения и патрульных разъездов сумели оттеснить их с городских улиц. Но Кощеева гвардия, руководимая кровавым генералом Вахрамеем, который вознамерился взять власть в городе, укрылась в Кощеевом внутреннем бастионе, подняла мост и выдвинула ультиматум – подчиниться или умереть. Только их количества оказалось недостаточно для захвата власти во всем городе, даже учитывая уцелевших упырей, которых кое-как обуздали и привели к подчинению.

– Ладно, отправляйтесь назад. Передайте городничему, что я беру город под свое покровительство.

Послы откланялись, глядя на наши удаляющиеся спины, и бегом припустили к замку.