– Да понял, понял, – улыбался Леха. – Может, и оружие бросить?

– Нет уж, мало ли, – отозвался Михей. – Пушки – с собой.

К ужину все собрали и упаковали по рюкзакам. За едой у Мишки кусок в горло не шел – настолько он переволновался после пробного полета, да еще донимали мысли о завтрашнем дне. Вот только одно его смущало – Тайка сегодня выглядела совсем плохо. Едва съев полпорции, она попрощалась с парнями и спешно удалилась к себе. Мороз хотел было по привычке шутливо остановить ее, но Мишка только махнул рукой – пускай, мол, отдыхает.

Он еще не знал, что приготовила ему эта ночь.

* * *

Осознание того, что завтра они рванут домой, не давало Михею уснуть. Он ерзал и крутился с боку на бок. Эстет тихонько посапывал на соседней раскладушке. В бункере царила тишина, лишь где-то далеко еле слышно тарахтел дизель и вздыхали фильтрационные установки. Мишка не знал, что делает Тайка, но непонятное желание в глубине души толкало его к ней. Если не сейчас – то когда? Сколько можно играть в эту молчанку? Выскользнув тенью в коридор, Михей зашагал к комнате девушки.

Мерцающий свет лампочки в полутьме, тихая поступь шагов. Парень остановился у двери ее комнаты и прислушался. Ему показалось, что там, внутри, кто-то плачет.

Мишка уверенно постучал несколько раз и замер. Ничего. Поколотил в дверь повторно, а потом еще и еще. Все равно она ему откроет, и сегодня он все выяснит. Но не только любопытство влекло его сюда. Михея необъяснимо тянуло к этой непокорной девчонке.

Легкие шаги там, за дверью. Скрежет замка. Дверь приотворилась, показалось ее лицо – измученное, осунувшееся. Блеснула под глазами влага. Мишка не ошибся – она плакала.

– Ты чего? – испуганно спросила девушка.

– Тась, пусти, – он протиснулся в комнату. Она стояла перед ним – грустная, обессилевшая. Девушка словно боялась поднять взгляд на парня. За последние дни она стала совсем другой. Будто из нее выдернули внутренний стержень и осталась только жалкая оболочка. Но что же с ней такое творилось? Нужно было выяснить это прямо сейчас.

Тайка щелкнула зажигалкой, и огонек перепрыгнул на фитиль свечки. Девушка уставилась на ночного гостя.

– Миш, ты зачем пришел?

– Поговорить?

– О чем?

– Ты знаешь.

Парень вдруг понял, что все это время его злила и раздражала эта неопределенность. Он хотел понять, что творится с девушкой, и не мог. А еще Мишка осознал, что безумно устал. От бесконечного путешествия по чужой земле, от опасностей на каждом шагу и постоянной игры со смертью. От бередивших душу снов о доме и непреодолимого желания вернуться туда, откуда все начиналось. А может быть, еще и оттого, что ему хотелось с кем-то поделиться тревогами и болью. С кем-то маленьким и слабым, но способным излечить одним теплым словом или прикосновением.

– Что с тобой творится, Тась? – голос его стал мягче. Он понял, что сегодня эту преграду не взять силой. – Я вижу – тебе все хуже и хуже?

– Я же больна, – тихо сказала девушка. – Ты знаешь. Теперь, похоже, точно нет пути назад. А я еще надеялась…

– Как я могу тебе помочь?

– Да никак ты не поможешь, – вдруг сорвалась и заплакала она. – И никто не поможет. Ты не знаешь, что это такое. Когда оно грызет изнутри, съедает заживо. Это можно только остановить навсегда!

Таська задрала рукав, и Михей увидел свежие шрамы на предплечье. Один из них сочился сукровицей.

– Что за… – протянул парень. И ему вдруг стало жалко ее. Эту маленькую девушку, вытерпевшую столько всего в жизни. Что-то шевельнулось в его душе. Михей шагнул к Тайке и обнял ее. Та дернулась, попыталась вывернуться, но не сумела.

– Я хотела… – начала было она, но не нашла слов, чтобы продолжить.

Парень молчал. Он держал ее крепко, ощущая теплоту, исходящую от маленького тела. Тайку еще трясло, но Мишка видел, что девушка успокаивается. Быть может, она давно ждала этого от него? А он не слышал, не чувствовал, не понимал. Оттягивал этот момент, занятый вечными мыслями о доме. И лишь сейчас вдруг отчетливо осознал – она проделала весь этот путь только ради того, чтобы находиться рядом с ним.

Они словно потеряли счет времени. Михей гладил плечи и спину девушки и чувствовал, как внутри него разгорается нестерпимый жар. Ее глаза были рядом – влажные, просящие. Тело Тайки вдруг стало податливым, губы – горячими. Он сжал ее крепче, и девушка застонала. Руки сами срывали с нее одежду, чувствуя под ней пылающую жаром кожу. Тихо заскрипела старая койка. Парень полностью растворился во вспыхнувшем желании и безвременье. Он не знал, как долго длилась близость – несколько минут или час. Казалось, они вдвоем провалились в бездонный колодец, оставив где-то за его пределами все, кроме дикой, внезапной страсти. И страсть эта горела сильно, и наконец взорвалась в Михее оглушительно и больно.

Остывали медленно. Казалось, что недавняя близость вычерпала все силы. Наконец она смогла говорить:

– Я не думала, что между нами это будет. Думала – умру себе спокойно. Но ты… ты что-то изменил во мне.

– Ты не умрешь, – уверенно сказал парень. – Не говори сейчас про это, слышишь, Тась?

– Эта болезнь, – покачала головой девушка. – Помнишь, я рассказывала про опыты? Они тренировались на мне – маленькой девочке. Спасибо отчиму, он принес меня в жертву науке. Тварь! Скрывал правду от мамы, а она будто совсем ослепла. Если бы мой отец не умер, ничего этого не было бы. А мама… Мама была глупой, она мечтала только об одном – избавиться от одиночества. Устроила свою жизнь, найдя того, кто сломал мою. Я же потом нашла эти документы, читала. Они ставили на мне какие-то опыты, изучали способности мозга. У них, видите ли, не получилось на взрослых, и они переключились на детей. А мне говорили, что я болею и что меня надо лечить. Эти постоянные терапии, уколы, лекарства… Я потом думала, что ничего не получилось. Но это стало проявляться только несколько лет назад.

– Что стало проявляться? – спросил Михей.

– Какие-то способности, – тихо сказала она. – Я даже не знаю, как описать словами. Мне иногда кажется, что я слышу мысли людей. Что могу залезть к ним в голову. Но я не умею это контролировать. И это опасно для других.

– Это ты… ты нас спасала?

– Да, – кивнула девушка. – Тогда, в подземелье, я хотела, чтобы это чудовище уползло. И это сработало. И там, в парке, с этим растением, которое заставляет людей мыслить иначе, я смогла победить. Но я не всегда могла себя контролировать, и тогда я уходила. Подальше от вас, чтобы не сделать плохо вам. Не навредить тебе. Я думала, что это пройдет. Но это развивается во мне и убивает меня. Не могу объяснить словами, но оно словно сжигает мой мозг изнутри. Я боюсь, что случится что-то ужасное, как уже было с моими приемными родителями. Они… они погибли из-за меня.

Тайка вдруг заплакала и уткнулась лицом в грудь Михею. Парень обнял ее и тихо гладил до тех пор, пока та не перестала всхлипывать. Провел пальцами по тонкой шее, повернул голову девушки к себе.