Она пожимает плечами, глядя на меня.

— Это называется ростом. Преодолей это.

Я не знаю, откуда берется эта новая энергия, но я не ненавижу это. Она жива, счастлива. Светиться тем старым огнем и воодушевлением. Как будто она могла превратить песок в стекло одним движением.

— Мы выросли как пара, — продолжает она. — Но я надеюсь, что мы можем вырасти еще немного.

Это похоже на то, что мне завязали глаза, как будто она ведет меня в темноте, а я следую за ней, немного испуганный и выжидающий. Она что-то задумала. Что-то одновременно ужасное и захватывающее. Это как в тот первый раз, когда я смотрю, как она с разбегу прыгает с пирса, но на этот раз она держит меня за руку.

— Я сижу здесь уже некоторое время. И я подумала… —Жен подходит ближе и кладет руки мне на грудь. Мои мышцы дрожат под ее ладонями. Мы оба знаем, что ее прикосновения делают со мной.

— Я думаю, тебе, вероятно, следует жениться на мне.

У меня пересыхает во рту.

— Это верно?

— Сделать целую кучу детей.

— Целую кучу? — Я не чувствую своих пальцев. Звуки, издаваемые океаном превращаются в резкий звон в моих ушах, когда моя грудь расширяется от прилива чистой, нефильтрованной радости.

— Я буду управлять отелем Маккензи, а ты можешь быть отцом-домоседом и растить наших семерых детей.

Замолчав на мгновение, Жен смотрит на меня сквозь густые ресницы. Затем она протягивает красную газировку.

— Если ты хочешь, — говорит она озорно, хотя выражение ее лица передает другое. — Это я спрашиваю.

Я даже не уверен, что я все еще стою. Но я тоже не идиот.

— Да, я хочу.

Пальцы дергают меня за рубашку, она наклоняется, чтобы прижаться своими губами к моим.

Я все еще наполовину ошеломлен в течение нескольких секунд, прежде чем мой мозг перезагружается, и я обнимаю ее, крепко целуя. Эта удивительная, абсурдная женщина, которая понятия не имеет, во что ввязывается.

— Тебя скоро стошнит от того, как сильно я тебя люблю, — говорю я ей, убираю ее волосы с плеч. — Я испытываю к этому полное отвращение.

— Я принимаю это пари. — Она наклоняет голову, чтобы улыбнуться мне, затем пытается поцеловать меня еще раз.

— Послушай. — Я держу ее неподвижно. — Не пойми меня неправильно, мне нравится этот план. Что бы ты не ела на завтрак, давай придерживаться этого. Но как насчет… — Черт, я не знаю, как это сказать. — Ты знаешь, твой отец. И твои братья. Я почти уверен, что где-то у них вырыта яма с моим именем на ней.

— А как насчет твоего брата? —возражает она.

— Какая разница. Они либо одумаются, либо нет. Ты — то, чего я хочу. Единственное, о чем я когда-либо просил. Я думаю, что на данный момент я в некотором роде имею на это право.

— Ну, у меня такое чувство, что Купер придет в себя раньше, чем ты думаешь.

Впервые в жизни я могу представить свое будущее дальше, чем через несколько дней. Чувство семьи и безопасности. Постоянство. Я и Жен, женаты и блаженно счастливы. Я улавливаю проблески того, каково просыпаться рядом с кем-то, зная, что она не спешит улизнуть с обувью в руках.

— Серьезно. Мы делаем это? — Я спрашиваю грубо. — Потому что, если ты думаешь, что тебе нужно было придумать какой-то грандиозный жест, чтобы вернуть меня, ты могла бы просто показать мне свои сиськи. Я бы сразу сдался. Без вопросов. — Я прикусываю внутреннюю сторону своей щеки. — Я не хочу, чтобы ты думала, что нам нужно пожениться, чтобы доказать, что это реально.

Она дерзко улыбается.

— Поверь мне, я знала, что у меня есть ты с седьмого класса.

— Видишь. — Обняв ее, я просовываю руки в ее задние карманы, чтобы схватить ее за задницу. — Ты считаешь это оскорблением, но я ничуть не возражаю. Моя мужественность совершенно не пострадала. Я бы последовал за этой задницей куда угодно.

На этот раз, когда она пытается поцеловать меня, я позволяю ей. Она прикончила меня, когда прикусила мою губу. К тому времени у меня не останется ни капли здравого смысла. Вместо этого я обхватываю руками ее бедра, чтобы приподнять ее вокруг своих бедер, пока мы целуемся.

Как я мог подумать, что смогу жить без этого? Ее кожа под моими ладонями. Ее вкус на моем языке. То, как мое сердце бьется почти болезненно быстро, когда она запускает пальцы в мои волосы и тянет.

Эта женщина.

Когда Жен начинает дышать тяжелее, скользя языком по моему рту, чтобы переплестись с моим, я засовываю руку ей под рубашку, чтобы схватить ее грудь. Она выгибается в моей руке, прижимаясь ко мне. Я тверд и нажимаю на молнию своих шорт, когда она царапает зубами щетину на моем подбородке и проводит языком по моей шее.

— Подожди. — Она опускает ноги, чтобы встать. — Забирайся на заднее сиденье моей машины.

Я пристально смотрю на нее.

— Ты знаешь, если копы приедут на этот раз, то это кончится тем, что я проведу ночь в тюрьме.

— Может быть. Но я рискну. — Она оставляет сладкий поцелуй на моей щеке. — Иногда нужно быть плохой девочкой, верно?

Достаточно хорошо для меня. Потому что я возьму ее любым доступным мне способом.

Навсегда.

ЭПИЛОГ

Женевьева

Я сую голову в бельевой шкаф близнецов в поисках уличной скатерти, когда меня толкает пара рук, обнимающих меня сзади. Губы Эвана касаются моей шеи. Его руки путешествуют вверх по моим ребрам, под рубашку, чтобы пробраться мимо лифчика и обхватить мою грудь. Я чувствую, как его эрекция прижимается к моей заднице.

— Я хочу тебя, — выдыхает он.

— Так ты продолжаешь говорить.

Это уже четвертый раз за день, когда он загнал меня в угол где-то около дома, чтобы прояснить свои намерения.

— Ужин скоро будет