то никогда не ступила бы на их землю нога низкого[1853].

Царем цветов считал он нарцисс — «веки из камфары, обрамляющие глаза из шафрана»[1854] — наиболее распространенный в Сирии цветок, который в пору цветения зачастую покрывает луга как бы белым ковром[1855]. Он воспел также и бой цветов, где роза, «самодовольно усмехающаяся» лилия, анемон, «на щеке которого как бы видны следы ударов», фиалка «в траурном одеянии» и гвоздика в качестве предводителя «в колыхании панцирей и окутанные клубами пыли» надвигаются на нарциссы, пока поэт, заботящийся о своих любимцах, умиротворив их, не соединяет всех их вместе в одном собрании, «где птицы и струны поют»[1856].

Уже в предыдущем веке ал-Бухтури воспел в стихах озеро в дворцовом парке халифа, где:

Изливаются гонцы воды стремительно, как кони, скачущие от стартового каната. И кажется, будто чистое серебро стекает со спешащих по дорожкам копыт, А ветерок выписывает на поверхности круги, подобные отполированным кольцам кольчуги. А когда ночью в лоне его появляются звезды, его можно за небо принять, И рыбы плавают в нем, как птицы в воздухе[1857].

Теперь и ас-Санаубари дает смелое сравнение, описывая парки Алеппо:

Его пруды — прозрачный воздух, только летают в нем вместо птиц рыбы,

но как певец садов, он добавляет:

И цветы стоят, как звезды, то в одиночку, то роями[1858].

Этот первый в арабской литературе поэт сельского пейзажа являлся одновременно и восторженным поклонником неба, воздуха и света, и глаза его замечали их нежные тайны.

Весенняя песня:

Когда летом есть фрукты и плоды, земля пылает тогда и воздух струится светом. Когда осенью обирают пальмы, земля обнажена и воздух плотен, А когда зимой беспрерывно льет дождь, земля — в осаде, а воздух — пленник. Время только лучезарная весна: она приносит цветы и свет. Тогда земля — яхонт, воздух — жемчуг, растения — бирюза и вода — хрусталь.

Он был первым, кто пел о снеге (салджиййат):

Позолоти [вином] твой кубок, мальчик, ибо этот день ведь как серебряный. Воздух окутан белым и стоит, осыпанный жемчугом, как невеста на смотринах. Ты считаешь, что это снег? Нет, это роза, трепещущая на ветвях. Красочна роза весны, в декабре же она бела[1859].

Творчество ас-Санаубари оставило глубокий след в арабской литературе. Здесь в первую очередь надо назвать его земляка ал-Кушаджима[1860], который был с ним связан, «как вода с вином, как друзья, связанные клятвой и в счастье и в беде, трезвыми и опьяненными отдающиеся радости; на небосводе изящных искусств они были, как солнце и месяц, как лютня и флейта были связаны музыкой»[1861]. Его поэзия также бродит по тропе наслаждения созерцанием, которую проложил его более значительный друг:

Она пришла в голубом одеянии, того голубого цвета, который называется «струящаяся вода». Она — полная луна, а луна прекраснее всего сияет на фоне краски неба[1862].

Девушку в фиолетовом траурном одеянии он называет «роза в фиалке», а о пораженном печалью юноше он говорит: «Он расцарапывал свою щеку, пока ее розу не скрыл в фиалке!»[1863].

Он воспевает в стихах Кувайк, реку Алеппо, протекающую среди смарагдовых лугов, струящуюся через красные анемоны и лилии, «подобно жемчужинам, катящимся с разорванной нити», «сверкая, будто индийские клинки то извлекают из ножен, то вновь прячут», в которой «лотос похож на светильник, который то загорается, то тушит его ветер»[1864].

Когда в Египет приходит Нил и прибывает в нем вода, ломая плотины, И окружает селения со всех сторон, то подобен он небу тогда, где звездами — крестьянские дворы[1865].

Он также сочинял и «снежные песни», и одну из них он начинает такими словами:

Идет ли это снег или то льют серебро?

и ударяется в безвкусицу:

Земля-бела, как будто повсюду смеется она, обнажая белые зубы[1866].

У него также были страстные поклонники, один из которых пел:

Горе тому несчастному, если он не может поправиться от чаши вина, писем ас-Саби и песен ал-Кушаджима[1867].

В середине IV/X в. ал-Кушаджим был в Мосуле «цветом образованных». Поэты этого города — братья ал-Халиди и ас-Сари, как ни свирепо они враждовали между собой во всем прочем, единодушно и дружно следовали по стопам сирийского мастера, так что они не только похищали свои песни друг у друга, но ас-Сари включил в книгу песен Кушаджима лучшие стихи своих противников, «что давало ему право требовать больше за переписку и одновременно предоставляло возможность позлить братьев ал-Халиди»[1868]. Однажды в Мосуле эти поэты сидели вместе, как вдруг посыпал град, и градины покрыли землю. Тогда ал-Халиди бросил на покрытую градом землю померанец и предложил описать эту картину. Ас-Сулами (ум. 394/1004)