Фам вернулся с флотом из трех звездолетов. Были неудачи, были катастрофы. Предательства. Замле Энг бросил его, сочтя мертвым, у кометного облака Кьелль. На двадцать лет он застрял у Кьелля без флота, став с нуля триллионером, только чтобы оттуда удрать.

Сура летала с ним в некоторые рейсы, и они основали новые семьи на полудюжине миров. Прошло столетие. Три столетия. Протоколы миссий, разработанные еще на старой «Репризе», служили отлично, и за многие годы произошли воссоединения с детьми и детьми детей. Среди них были друзья большие, чем Ратко, Бутра или K°, но никогда уже Фам так их не любил. Он видел, как возникает новая структура. Пока что она была просто торговлей, иногда заквашенной на семейных связях. А будет гораздо большим.

Самое трудное состояло в понимании, что нужен кто-то в центре, по крайней мере на первые столетия. Часто Сура оставалась дома, координируя то, что делали Фам и другие.

И дети у них еще были. Пока Фам был за много световых лет от дома, у Суры появились новые сыновья и дочери. Он подшучивал над этим чудом, хотя на самом деле был сильно уязвлен и думал, что у нее были любовники. Сура только улыбалась и качала головой.

– Нет, Фам. Каждый ребенок, которого я называю своим, он и твой тоже. – Улыбка ее стала лукавой. – За многие годы ты так накачал меня собой, что хватило бы на рождение армии. Я не могу использовать весь этот дар сразу, но делаю, что могу.

– Только без клонов!

Слова Фама прозвучали резче, чем он намеревался.

– Господи, нет, конечно! – Она отвернулась. – Нет уж, с несколькими тебя мне просто не управиться. – Может, она была так же предубеждена, как и он. А может, и нет. – Нет, я тебя использую в естественных зиготах. Не всегда я второй донор или единственный второй донор. Намченские медики это отлично умеют. – Она повернулась и увидела выражение его лица. – Фам, я клянусь тебе, у каждого из твоих детей есть семья. Каждый любим… Фам, они нам нужны. Нам нужны семьи и Великие Семьи. Они нужны Плану.

Она ткнула его под ребра, пытаясь развеселить, убрать недовольство с его лица.

– Эй, Фам! Разве это не эротическая мечта любого варвара-завоевателя? Ты по количеству отпрысков переплюнул любого из них.

Конечно. Тысячи детей от десятков партнерш, воспитанных без затрат со стороны отца. Его отец в Северных Землях безуспешно пытался добиться куда меньшего, истребляя родственников и захватывая наложниц. И все же… как давно Сура этим занимается? Сколько еще детей и сколько «доноров»? Теперь он мог себе представить, как она планировала генетические линии, вкладывая нужные таланты в основание каждой Семьи, распределяя их по новой Кенг Хо. Какое-то странное двойное зрение возникало у него, когда он прокручивал это в голове. Как сказала Сура, это была эротическая мечта варвара… и при этом такое чувство, будто его изнасиловали.

– Мне надо было бы сказать тебе с самого начала, Фам. Но я боялась, что ты возразишь. А это ведь так важно.

В конце концов Фам не стал возражать. Это действительно продвигало План вперед. Но больно было думать о детях, которых он никогда не узнает.

На скорости в 0,3 световой Фам летал далеко. И даже там были торговцы, хотя за пределами тридцати световых лет они редко называли себя Кенг Хо. И неважно. Они могли понять План. Те, с кем он встречался, разносили идеи еще дальше. Куда бы они ни залетали – и дальше, поскольку многих убедили радиопослания, рассылаемые Фамом во тьму – туда приходил дух Кенг Хо.

Фам возвращался к Намчену снова и снова, напрягая Великий План почти до излома. Сура старела. Ей уже было два или три столетия. Тело ее достигло тех пределов медицины, когда его еще можно было поддерживать юным и упругим. Даже некоторые из детей уже состарились, проживая долго в порту между рейсами. А иногда в глазах Суры Фам видел проблески неназванных переживаний.

Каждый раз, возвращаясь на Намчен, Фам задавал ей один и тот же вопрос. Наконец в одну ночь, после любви почти такой же прекрасной, как в первые дни, он чуть не дошел до рыданий.

– Сура, это не так, как должно было быть! План был для нас обоих. Поедем со мной. По крайней мере, начни снова летать.

И мы будем встречаться снова и снова, сколько бы еще ни прожили.

Она отодвинулась от него и погладила по шее. Улыбнулась криво и печально.

– Знаю. Мы думали, что оба сможем летать. Странно, что это оказалось самой большой ошибкой в наших первых планах. Но будь честен, Фам. Ты знаешь, что один из нас должен оставаться в центре и работать с планом почти целую долгую Вахту.

Завоевание вселенной требует внимания к триллиону мелких деталей, и в анабиозе ими управлять невозможно.

– Да, в первые столетия. Но ведь… но ведь не всю же твою жизнь!

Сура покачала головой, продолжая его поглаживать.

– Боюсь, что мы ошиблись. – Она увидела выражение его лица, выражение страдания, и притянула его к себе. – Мой бедный принц-варвар. – В ее голосе слышалась ласковая и насмешливая улыбка. – Ты мое бесценное сокровище. И знаешь, почему? Ты огненный гений. Ты одержим. Но я всегда любила тебя не только поэтому. У тебя в голове столько противоречий! Малыш Фам вырос в пригороде Ада. Ты видел предательство, тебя предавали. Ты понимаешь суть вооруженного зла не хуже любого негодяя с руками по локоть в крови. И при этом маленький Фам принял на веру все мифы о рыцарстве, чести и приключениях. И у тебя в голове живет все это вместе, и ты жизнь кладешь на то, чтобы подогнать вселенную под свои противоречия. Ты придешь к своей цели близко, достаточно близко для любого разумного человека, но для тебя это может оказаться мало. Итак, я должна оставаться дома, если наш План должен увенчаться успехом. А ты по той же причине должен улетать. И ты, к несчастью, сам это знаешь. Правда, Фам?

Фам выглянул из настоящего окна, опоясывающего пентхауз Суры. Они находились на вершине самого высокого небоскреба на самой большой луне мегаполиса Намчена. Цены на офисные здание в Тарелске скакали вверх в горячке, которая казалась абсурдной в свете возможностей сетевых коммуникаций. Последний раз, когда эту башню выставляли на рынок, за стоимость годовой аренды пентхауза можно было купить звездолет. Последние несколько лет башня и большие куски застройки вокруг принадлежали Семьям Кенг Хо – в основном потомкам его и Суры. Это была мельчайшая часть их владений, кивок в сторону моды.

Сейчас было начало вечера. Серп Намчена низко висел на небе, огни делового района Тарелска соперничали с сиянием материнского мира. Где-то через секунду взойдут верфи «Винж и Мамсо», быть может, самые большие верфи во всем Людском Космосе. Но даже они – лишь пылинка в богатстве их Семей. А дальше – все расширяясь до самых границ Людского Космоса, и все еще увеличиваясь – тянется кооперативное богатство Кенг Хо. Он и Сура основали самую большую торговую культуру всех времен. Так это видела Сура. И ничего больше она в этом не видела. Ничего больше и не хотела. Сура ничего не имела против, что не будет жить в эру их окончательного успеха… потому что не думала, будто такая эра наступит.